Три последующих тура лишили их всего выигрыша. Оскар почувствовал, что на спине у него выступил холодный пот, он окончательно протрезвел. В последние два тура была проиграна их общая тысяча; Оскару захотелось пить, и он осушил один за другим три стакана ледяного пунша. Актриса, болтая всякий вздор, увела бедного клерка в спальню. Но там сознание собственной вины охватило Оскара с такой силой, -- Дерош казался ему видением из кошмара, --что он упал на роскошную оттоманку, стоявшую в темном углу, и, прикрыв глаза платком, плакал! Как актриса, Флорентина сразу заметила эту выразительную позу, говорившую об искреннем страдании, подбежала к Оскару, отняла у него платок, увидела, что он плачет, и увела его в будуар.
-- Что с тобой, мой маленький? -- спросила она.
В этом голосе, в этих словах, в этой интонации Оскару послышалась та материнская нежность, которая нередко таится в ласковости подобных женщин.
-- Я проиграл пятьсот франков, которые патрон дал мне, чтобы внести завтра в суд... Теперь мне остается только утопиться, -- сказал он. -- Я опозорен...
-- Вот глупыш! -- отозвалась Флорентина. -- Сидите здесь, я сейчас принесу вам тысячу. Постарайтесь отыграться, но рискуйте только пятьюстами, чтобы сохранить деньги патрона. Жорж чертовски ловко играет в экарте, держите на него пари...
Оскар был в безвыходном положении и принял предложение хозяйки.
"Ах, -- подумал он, -- только маркизы могут быть так великодушны... Красива, благородна, несметно богата... вот счастливец этот Жорж!"
Он получил от Флорентины тысячу франков золотом и решил держать пари на своего мистификатора. Когда Оскар подсел к нему, Жорж уже выиграл четыре раза подряд. Игроки с удовольствием встретили нового участника пари, потому что все инстинктивно держали за старого наполеоновского офицера Жирудо.
-- Господа, -- сказал Жорж, -- вы будете наказаны за измену. Я сегодня в ударе. Давайте, Оскар, разгромим их!
Жорж и его партнер проиграли пять раз подряд. Спустив всю свою тысячу, Оскар, которым овладел азарт, стал играть сам, и случилось, как это бывает нередко с новичками, что он начал выигрывать; однако Жорж совсем сбил его с толку своими советами; он подговаривал Оскара сбросить карты, не раз вырывал их у него из рук, и эта борьба двух воль, двух вдохновений мешала удаче. К трем часам утра, после многих превратностей, нежданных выигрышей и проигрышей, Оскар, продолжавший потягивать пунш, дошел до того, что у него осталось всего-навсего сто франков. Тогда он поднялся в отчаянье, с отяжелевшей головой, сделал несколько шагов и рухнул в будуаре на софу, где и заснул мгновенно мертвым сном.
-- Мариетта, -- говорила Фанни Бопре сестре Годешаля, приехавшей в два часа ночи,--хочешь завтра пообедать здесь? Будет мой Камюзо и папаша Кардо. Мы хорошенько подразним их.
-- Вот как? -- воскликнула Флорентина.-- Мой старый чудак мне ни словом об этом не обмолвился!
-- Он приедет утром сказать тебе, что намерен спеть "Мамашу Годишон", -- ответила Фанни Бопре, -- надо же бедняге отпраздновать твое новоселье.
-- Ну его к черту с его оргиями! -- воскликнула Флорентина.-- Они с зятем -- хуже чиновников или директоров театра. А впрочем, Мариетта, здесь можно отлично пообедать,-- сказала она примадонне, -- Кардо всегда заказывает обед у Шеве, приезжай и ты со своим герцогом Мофриньезом, мы подурачимся, и они под нашу дудочку попляшут, как тритоны!
Услышав имена Кардо и Камюзо, Оскар сделал усилие, чтобы стряхнуть с себя сон, но только пробормотал что-то и снова упал на атласную подушку.
-- А ты, видно, запаслась на ночь, -- смеясь, сказала Фанни Бопре Флорентине.
-- Ах, бедный малый! Он опьянел от пунша и от отчаянья. Это второй клерк из конторы, где служит твой брат,--пояснила Флорентина, -- он проиграл деньги, которые патрон дал ему на деловые расходы. Он хотел утопиться, и я одолжила ему тысячу франков, а эти разбойники Фино и Жирудо вытянули их у него. Бедный мальчик!
-- Но его надо разбудить,--сказала Мариетта,--с моим братом шутки плохи, а с их патроном и подавно.
-- Ну, разбуди его, если можешь, и уведи, -- сказала Флорентина, возвращаясь в гостиные, чтобы проводить уезжающих.
Оставшиеся принялись танцевать так называемые характерные танцы, а когда рассвело, утомленная Флорентина легла, совершенно позабыв об Оскаре; да и никто из гостей о нем не вспомнил, и он продолжал спать как убитый.
Около одиннадцати часов утра клерка разбудил грозный голос; узнав своего дядю Кардо, он решил спасти себя тем, что притворился спящим и зарылся лицом в роскошные желтые бархатные подушки, на которых провел ночь.
-- Что это, Флорентина,-- говорил почтенный старец,-- как ты неразумно, гадко ведешь себя -- танцевала вчера в "Развалинах", а потом всю ночь у тебя был кутеж? Так ты очень скоро потеряешь свежесть, не говоря уже о том, что это просто неблагодарность -- праздновать новоселье без меня, с какими-то чужими людьми, не сказав мне об этом! Кто знает, что тут происходило!
-- Старое чудовище! -- воскликнула Флорентина.-- Да ведь у вас есть ключ, и вы можете войти ко мне в любое время, в любую минуту. Бал кончился только в половине шестого, и у вас хватает жестокости будить меня в одиннадцать?
-- В половине двенадцатого, Титина, -- смиренно заметил Кардо. -- Я поднялся ранехонько, чтобы заказать Шеве чисто кардинальский обед... Однако твои гости все ковры попортили; кого это ты принимала?..
-- А вам не следовало бы жаловаться: Фанни Бопре сказала, что вы будете у меня с Камюзо, и я, чтобы угодить вам, пригласила Туллию, дю Брюэля, Мариетту, герцога де Мофриньеза, Флорину и Натана. Таким образом, вы будете обедать в обществе пяти самых красивых женщин, какие когда-либо выступали на сцене!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60