Ты все еще хочешь, чтобы расследование продолжалось?
-- Да.
-- Ты абсолютно уверена в том, что не переменишь своих намерений?
-- Вот. -- Она протянула руку и я взял ее в свою. Точно также три недели назад начались наши отношения, когда я составлял список, выбирая четверых, которые должны были нам помочь. Когда рукопожатие длится дольше положенного хотя бы одну секунду, это уже многое означает. Если вы вместе в одно и то же время решили, что хватит -- прекрасно. Но если она захочет прервать отношения раньше вас или наоборот, будьте настороже: вы друг другу не подходите. В первый раз у нас с Люси все происходило одновременно, как и сейчас.
-- О'кей, -- сказал я. -- Мне нечего тебе сказать. Ты все знаешь не хуже меня. Твои обязанности могут быть отчасти трудными, но они не сложны. Ты просто ничего не говоришь и не отвечаешь ни на какие вопросы, кто бы их не задавал. Так?
-- Да.
-- Если тебя пригласят к окружному прокурору, отклони это приглашение. Если сюда придет Стеббинс или еще кто-то, можешь принять его или нет, как хочешь, но ничего не рассказывай и не пытайся вытянуть из них даже намек. Что же до того, как они узнали, что ты наняла Ниро Вулфа и о ребенке, то это не имеет значения. Я предполагаю, что их мог информировать Мануэль Аптон, но я не дам и гроша, чтобы узнать подробности. Если это был Аптон, то несколько вопросов, на которые ты не станешь отвечать, будут вопросы об анонимных письмах. Они могут оказаться труднейшим пунктом для Вулфа и меня, но мы это предполагали. Четырем приглашенными он сказал, что они лежат в его сейфе. Если суд постановит предъявить их, а он скажет, что они никогда не существовали, нас могут обвинить в уничтожении улик, что намного хуже отказа от дачи свидетельских показаний. Если это произойдет, то будет весело, и я должен не забыть посмеяться.
-- Арчи.
-- Да.
-- Всего шесть недель назад я была совсем одна. Наверху не было ребенка, я никогда не видела тебя и даже мечтать не могла, что будет так, как сейчас. И когда я говорю, что мне многое отвратительно, ты понимаешь меня, не так ли?
-- Конечно понимаю, -- я взглянул на часы, допил мартини, поставил бокал и поднялся. -- Мне пора.
-- Почему ты не останешься пообедать?
-- Не могу. Половина шестого. В шесть или немного позднее наверняка зайдут Стеббинс или инспектор Крамер. Я должен быть на месте.
Она встала с дивана.
-- И все, что я должна делать, это ничего не говорить, -- она стояла выпрямившись, откинув назад голову. -- А потом ты приедешь и расскажешь мне все. Деловые отношения.
Не знаю, в чем было дело; в ее ли словах или в том, как она их сказала, или в выражении ее глаз -- как бы там ни было, но я улыбнулся, а потом рассмеялся, и она тоже засмеялась. Получасом раньше было невозможно предположить, что так скоро мы будем так хорошо смеяться вместе. Наш разговор имел хорошее завершение, и я повернулся и ушел.
Без двух минут шесть я отпер дверь нашего старинного особняка, прошел в кухню, сообщил Фрицу, что я вернулся и направился в кабинет. Люди привыкли задавать массу ненужных вопросов. Я, к примеру, спросил у Фрица, были ли телефонные звонки. Во-первых, он сказал бы мне о них сам, а во-вторых Крамер и Стеббинс почти никогда не звонили. Они просто приходили.
Как только я вошел в кабинет, с ужасным скрипом начал спускаться лифт. Вулф появился в кабинете. Обычно, прежде чем задать вопрос, он идет к своему письменному столу, но на этот раз он остановился рядом с ним, посмотрел на меня и грубо спросил:
-- Ну?
-- Все вполне нормально, -- ответил я. -- Что и следовало ожидать. Одно дело -- ждать удара, другое -- получить его. Она немного испугана. Ей была нужна уверенность в том, что вы еще в седле, и я дал ее. Перли спрашивал: знала ли она Эллен Тензер. Я полагаю, мы не меняем позиций.
-- Да.
Он прошел к книжным полкам, взглянул на корешки книг, но ничто не привлекло его внимание. Он остановился около большого глобуса и начал медленно вращать его. Может быть, он искал то место, где могла скрываться мать брошенного ребенка, но вполне вероятно, Вулф выбирал место, где сможет остановиться, когда вынужден будет оставить этот город.
После обеда никто не пришел. Еще за столом, когда Вулф покончил с земляникой, я встал и сказал:
-- Я не останусь пить кофе с вами. Если дело не срочное, полиция не приходит после обеда, а у меня что-то вроде делового свидания.
Вулф проворчал:
-- Я смогу тебя найти?
-- Конечно. По телефону миссис Вэлдон. Он есть на ее визитке.
-- Ты сказал, что она напугана, но ты ее подбодрил. Она в самом деле в плохом состоянии?
-- Нет, сэр. Она в порядке, но, возможно, она боится, что вы откажете ей в своих услугах. Она просила меня придти и доложить об итоге нашего с вами разговора.
-- Болтун.
-- Да. Но она не знает вас так хорошо, как я. А вы не знаете ее так, как я.
Я положил салфетку на стол и вышел.
11
Крамер пришел третьего июля, во вторник, утром. Я как раз говорил по телефону со своим приятелем об уикэнде. Когда задребезжал дверной звонок, я сказал в трубку:
-- Ты знаешь, мне бы очень хотелось составить тебе компанию, но сейчас у нашего подъезда стоит полицейский инспектор, а может быть, сержант, который хочет войти. Возможно, я проведу ночь в тюрьме. Так что встретимся в суде.
Пока я вешал трубку, в дверь позвонили еще раз. Я вышел в холл, взглянул в односторонне прозрачное стекло и сообщил Вулфу, что это Крамер. Вулф лишь сжал тубы. Я распахнул дверь и сказал:
-- Приветствую вас. Мистер Вулф немного раздражен. Он ожидал вас вчера.
Большая часть сказанного оказалась обращенной к его спине, поскольку Крамер сразу промаршировал вниз, в холл, а затем в кабинет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42