Да и вообще никто из посторонних никогда об этом не узнает.Щелк, щелк, шелк!На чердаке работали двое мужчин среднего возраста, в одинаковых серых костюмах, плотно облегающих поджарые спортивные фигуры, и красных, в косую серую полоску галстуках. Практически любой обыватель, сколь-нибудь искушенный в жизни, без особого труда смог бы угадать в них сотрудников знаменитого Скотленд-Ярда.Майк Аркитон работал цифровой фотокамерой. Он был чуть повыше ростом, резок в движениях, а его грубое красное лицо выдавало привычку к работе на улицах, которая даже в спокойном Лондоне бывает сопряжена с немалым риском. Его напарник Стивен Броди держал в руках остронаправленный лазерный микрофон и через наушники прослушивал запись разговора Макса и Анны. Он выглядел более медлительным и мягким человеком, но впечатление это было обманчивым.— Прекрасная запись! — Броди снял наушники. — Раньше я не верил, что по колебаниям стекла можно разобрать звуки! А как у тебя?— Наснимал на два альбома, — ответил Аркитон. — А может, и на три.Он вывел на дисплей камеры наиболее удачный снимок Макса Карданова. Потом рука Майка проворно скользнула за отворот пиджака в просторный внутренний карман. Тонкие, как у пианиста, пальцы с короткими, обрезанными ниже подушечек ногтями выудили увеличенную паспортную фотографию улыбающегося мужчины, наклеенную на розыскную карточку Интерпола. Некоторое время Аркитон сличал снимки, потом взял с подоконника бинокль и приложил окуляры к глазам.— Он? — коротко спросил Броди.— Похоже, он. Хотя… И все же, кажется, он. Сам посмотри!Теперь они вдвоем сличали сделанные снимки с розыскной фотографией и по очереди рассматривали в бинокль ничего не подозревающего Карданова.— Да, это он. Только здесь он моложе, — кивнул наконец Стивен Броди и задумчиво почесал затылок.— Симпатичный человек с хорошей репутацией, — сказал он, ни к кому не обращаясь, будто размышлял вслух. — Обычно в международный розыск объявляют совсем других типов.— Симпатичный, — Аркитон кивнул и вернул бинокль на прежнее место. — Только за ним вооруженный налет в Антибе с кучей трупов и чемоданом украденных бриллиантов. На них и куплен этот дом. Знаешь, сколько стоят дома в этом районе?— Знаю, что мне они не по карману, — ответил напарник и поправил тугой узел своего галстука. И после непродолжительной паузы добавил: — И что теперь будем делать?Аркитон пожал плечами. Он вообще слыл человеком немногословным, предпочитающим выражать свои эмоции поступками. В крайнем случае — жестами и мимикой.— А что делать… — неохотно откликнулся он.— Зачем нам лишние проблемы? Сообщим французам, что объект обнаружен, и все. Мы свою работу выполнили. — Бланк Интерпола с фотографией Карданова скрылся в кармане пиджака Аркитона. — Если пришлют запрос на экстрадицию, тогда мы его арестуем.Броди одобрительно кивнул.— Правильно. Он никуда не денется. К тому же он мне нравится: симпатичный парень, у него есть дом, жена, сын. Возможно, это какая-то ошибка.Аркитон хмыкнул.— Возможно, и ошибка. И трупов там не пять, а восемь. Карданов ушел с балкона, и детективы стали разбирать аппаратуру. Майк отвинтил объектив фотокамеры, Стивен разделил на части свое «длинное ухо», похожее на короткую винтовку или длинный пистолет.— Он собирается писать книгу о своей жизни, — задумчиво произнес Броди. — Разве это характерно для злодеев?Аркитон хмыкнул еще раз.— Для них характерно все то, что характерно и для обычных людей. Только, думаю, очень многим его книга не понравится!В молчании они аккуратно разложили дорогую технику в одинаковые саквояжи из кожзаменителя, тщательно осмотрелись, одернули одежду. Все было в порядке.— А дом хороший, — произнес напоследок Броди.— Да, дом хороший, — не стал оспаривать очевидного Аркитон.Несмотря на некоторые разногласия по частным вопросам, в главном напарники всегда сходились. * * * Гондурас, 13 июля 1990 года, 14 часов 16 минут по местному времени.
Самолет прибыл в Тегусигальпу точно по расписанию. Прудков, как всегда, вышел на трап раньше. Он был в джинсах, джинсовой рубахе с подвернутыми рукавами, желтых летних туфлях и широкополой ковбойской шляпе. За спиной — небольшой туристский рюкзачок со вторым таким же комплектом одежды. Макс Карданов, первый номер оперативной пары, был одет в просторные легкие штаны и фиолетовую шелковую рубаху.Двойник растворился в толпе, отвлекая на себя возможное внимание со стороны местных спецслужб. Нельзя сказать, что Генка был доволен своей ролью, напротив, он считал несправедливым, что основной риск выпадает ему. Хотя это скорей была видимость риска. Документы в порядке, ничего запрещенного в багаже — второй комплект одежды не есть улика. Если даже его задержат, то через несколько часов вынуждены будут отпустить. Но двойник ничего этого не понимал, и отношения между напарниками с каждым годом становились все более натянутыми.Макс неторопливо спустился по трапу. В Гондурасе выдалось чрезвычайно жаркое лето, и он чувствовал, что попал в адскую парную. Бетонные плиты раскалились так, что сквозь подошву жгли ступни. Воздух потерял обычную прозрачность — перед глазами клубилось зыбкое марево, а силуэты людей казались деформированными и размытыми, словно отражения в кривых зеркалах комнаты смеха.Спецкурьер с облегчением нырнул в кондиционированное здание аэропорта. Такие изнурительные прогулки по летному полю приходилось совершать только в странах «третьего мира» и — в СССР. В цивилизованных государствах высадка производится через рукав прямо в зал прилета.Он без досмотра прошел по зеленому коридору, как местные жители и американцы.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22