- Речь в данном случае идет о том, что надо подбирать кадры и правильно их готовить, а вовсе не о том, выдавать или нет оружие милиционеру. На мой взгляд, здесь проблема в ином. Разъединение человека и оружия привело к тому, что человек в нашем обществе не хочет и не может защищаться. Я анализировал двести уголовных дел, связанных с посягательствами на жизнь, и только в 13% случаев преступникам оказывалось сопротивление, причем в половине из них оно было успешным: преступник либо отступал, либо обращался в бегство.
- Но, может быть, в этих ситуациях человека парализует страх?
- Думаю, что люди все-таки не приучены давать отпор. А судебная практика, которая осуждает людей за превышение пределов необходимой обороны, парализует волю на уровне общественного сознания. На деле получается так: если нападавший тяжело ранен или убит - это обычно классифицируется как превышение пределов необходимой обороны, а вот если пострадавшего ухлопали, это нормально, поскольку тогда преступника накажут, если, конечно, задержат и будут судить. Беда в том, что мы создали общество потенциальных жертв преступников и живем в нем.
И скажите, можно ли винить безоружного милиционера, который не желает геройски умирать от ножа преступника? А знаете, что ему в первую очередь пообещают, если он все-таки оружие применит? Упрятать за решетку, и я совсем не сгущаю краски.
- А чем, на ваш взгляд, помог бы нам опыт зарубежных стран. Скажем, Англии или США?
- Думаю, ничем. Не ручаюсь за точность, но, кажется, за последние лет десять в Англии было убито 8 полицейских, в США в год убивают 150 офицеров полиции, а у нас около З00. Там все иное - отношение населения к полиции и полиции к населению, иные традиции, другой уровень криминалитета и т. д. Нам долго втолковывали, что США - настоящее исчадие ада, где столько оружия на руках у населения, где убивают чуть ли не на каждом углу. Однако если в США происходило несколько лет назад около 20 тысяч убийств в год, то у нас более 30 тысяч. И при этом в США тяжкие телесные повреждения, повлекшие смерть, входят в названную цифру, а у нас они числятся по другой графе, а это примерно еще столько же.
- Свободная торговля оружием имеет и такую опасную тенденцию: оно попадает в детские руки.
- Всегда есть штатные ситуации и отклонения от нормы. Скажем, подросток расстрелял своих одноклассников, многих ранил. Дико. Чудовищно. Но единичный случай ничего не опровергает и ничего не подтверждает. И между прочим, в тех же США, по свидетельству ребят, живших там по году, режим поведения школьников гораздо жестче, чем у нас.
Понятно, что м не говорим о преступных группировках. Но молодежные вооруженные банды есть и в США, и у нас.
- Вы живете в Ростове-на-Дону, то есть в казачьей области. Соседи кубанские, терские, ставропольские казаки требуют от центральной власти разрешения вооружаться. Как, по-вашему, эта проблема может быть решена?
- В новой редакции Закона об оружии записано, что ношение холодного оружия как принадлежности казачьей формы разрешено по лицензиям, которые выдают органы милиции. Другими словами, дело поставлено под государственный контроль. И подход должен быть один - ни одна группа населения, ни одна общественная организация не могут в обход государства получать оружие. А вот государство обязано обеспечивать безопасность своих граждан. Почему терцы и ставропольцы требуют оружие? Да потому, что вооруженные банды переходят со стороны Чечни и творят все, что хотят, а защитить народ некому. Но если давать оружие, то тогда зачем существует центральная власть, к чему собирают налоги, для чего вообще государство?!
- А какую роль играет оружие в ваших книгах?
- Оружие - вывел я такую формулу - это инструмент воздействия на окружающую действительность с целью ее изменения - в зависимости от того, какую задачу ставит перед собой вооруженное лицо. И мои герои в тех ситуациях, когда надо преодолевать трудности или оказывать сопротивление преступникам, используют его. Должен признаться, что мои герои не очень связаны рамками закона, когда закон не позволяет решать проблемы по существу.
- Сегодня, когда насилие стало фактом нашей повседневности, обратим свой взор к детективам, триллерам, боевикам. Не в них ли кровь хлещет ведрами и трупы громоздятся горами. Как вам, писателю, давно работающему в жанре остросюжетной литературы, видится эта проблема.
- С чего начинаются все программы новостей по телевидению? Там рухнул самолет, где-то обрушилась шахта, где-то выгорел дом и при этом обязательно крупным планом обезображенный труп, оторванные конечности и т.д. Это не литература, а повседневная информация, которая еще больше разлагает общество. Конечно, и разного рода макулатура вносит свою лепту: в книгах, далеких от реальности, полное незнание жизни компенсируется горами трупов и морями крови. Но, между прочим, принцип экономии репрессий соблюдается и преступниками, они стараются избегать лишнего насилия.
Так что в таких "мочиловках" мы имеем дело лишь с буйной и не всегда здоровой фантазией авторов.
- Вам приходилось встречаться с наемными убийцами?
- Не приходилось, и, думаю, никому это не удавалось, поскольку ни один серьезный преступник - будь он взломщик или убийца - никогда ни на какой контакт с журналистом не пойдет и не станет ему рассказывать о подробностях своего ремесла. Все подобные описания встреч и бесед с киллерами - вымысел чистой воды.
- В чем суть разработанного вами учения - криминальной армалогии?
- Это учение о правовом режиме оружия как средстве совершения преступления, как элементе материальной культуры, как средстве борьбы с преступностью.
1 2 3