Ведь генерал-майор, начальник управления, не должен заниматься поисками и подбором сотрудников - это работа Яскевича, ему за это деньги платят.
Генерал подвинул к себе папку, где сквозь цветной пластик просвечивали буквы "Карданов М. В.", положил на неё свою ухоженную ладонь.
- Я внимательно изучил ваше личное дело, Макс Витальевич, - веско произнес он. - Вы грамотный специалист, имеете высший уровень подготовки, ваша работа в секторе Евсеева оценивалась положительно. Да и крепкие семейные традиции, полагаю, дело не последнее... Ведь так?
С семейными традициями он явно переборщил. Макс видел своих родителей только на единственной фотокарточке. И никаких воспоминаний о детстве у него не сохранилось. Но рассказывать об этом не имело смысла и Макс согласно кивнул.
- Так.
- Отлично! - Золотарев потер руки и вынул из папки листок компьютерной распечатки.
- Сегодняшнее психологическое тестирование и проверку на полиграфе вы прошли успешно. А потому...
Генерал доверительно наклонился вперед.
- Как вы смотрите на то, чтобы вернуться в разведку?
- Я не против, - сказал Макс. Он ещё не отошел от ночных и утренних событий. Неожиданный поворот колеса Фортуны резко менял его жизнь. Если бы не эти люди, сейчас бы его допрашивали в камере на Лубянке.
- Вот и хорошо. Есть мнение определить вас в Западно-Европейский сектор. Направление - Великобритания. Английский, надеюсь, ещё не позабыли?
- Just a little, - улыбнулся Макс.
Лицо генерала на какое-то мгновение напряженно застыло. Сам Иван Федорович иностранными языками не владел.
- Максим Витальевич говорит, что чуть-чуть подзабыл, - тут же перевел Яскевич.
- Не напрягайтесь, я все прекрасно понимаю, - слегка свысока пророкотал Золотарев, но тут же исправил впечатление доброжелательной улыбкой.
В дверь постучали. Вошла секретарша с подносом, аккуратно переставляя по ковровому покрытию свои длинные точеные ноги. Золотарев умолк. Вот, кстати, ещё одно очко в его пользу. У предшественника секретарша была настоящая грымза, страхолюдина, по слухам, она работала ещё в НКВД. То ли дело Ирочка! Золотарев с удовлетворением скользнул взглядом по её ладной фигурке, согнувшейся над столом, чтобы подать чашки. Знак качества, международный класс. И умница, каких мало. "Скажи мне, кто твоя секретарша, и я скажу, кто ты." Вот так-то...
- Кофе вкусный. Спасибо, Ирина Викторовна, - сказал Золотарев, пригубив свою чашку.
Ира обернулась у дверей, улыбнулась и исчезла, еле заметно качнув бедрами. Что означал этот жест, знали только она и генерал-майор Золотарев.
Генерал, не торопясь, допил кофе, достал красно-белую коробку "Мальборо".
- Угощайтесь, Максим Витальевич.
- Нет, спасибо, - покачал головой Макс. - Не курю.
- Это хорошо, - Золотарев прикурил от настольной зажигалки, выдохнул дым через угол рта, приосанился.
- Я ведь не зря упомянул в начале о крепких семейных традициях, - он смотрел на Карданова из-за кудрявого табачного тумана. - Почему, например, всегда существовали и существуют профессиональные семейные кланы? Потому что в любой профессии есть особая основа жизни, своеобразная, так сказать, питательная среда... Есть нечто такое, что передается с кровью, с набором хромосом. Этому не выучишься в школе или где-то еще. Среди этого надо родиться и жить. Верно?
Яскевич кивнул с самым серьезным видом, хотя в душе посмеивался над неуклюжей попыткой своего начальника произнести нечто философское.
- Да, конечно, - сказал Макс. Он ещё не понимал, куда клонит Золотарев.
- Я много слышал о ваших родителях, Максим Витальевич, - продолжал с пафосом генерал. - Всегда преклонялся перед их мужеством и твердой волей. Я знаю, какой тяжелый выбор им пришлось делать тогда, в семьдесят первом. Тридцать лет тюрьмы... Это, конечно, испытание... Которое они выдержали с честью.
В последнем Золотарев вовсе не был уверен, скорее даже наоборот. На этой неделе аналитический отдел повторно просчитал модель последствий перевербовки Томпсонов, и выявил, что провал агентов "Касьяна" и "Тихона" в Осло в 1973-м году мог быть одним из признаков ведения Томпсонами двойной игры. Мог быть. А мог и не быть. Существуют случайности, не исключены разные утечки, словом, вариантов много. И тем не менее...
- И вам тоже было нелегко, Макс Витальевич. Я понимаю. Вы, возможно, даже не помните их лиц, вам было всего пять лет, когда это произошло, верно?..
- Конечно, - кивнул Макс.
- Вырасти без родителей - это серьезное испытание. Трагедия. Накладывается отпечаток на всю жизнь. Ведь так?
Глаза генерала внимательно наблюдали за собеседником из-за дымовой завесы.
Макс снова кивнул.
Золотарев сочувственно покачал головой. И вдруг его лицо озарилось радостью, как будто только что в голову пришла интересная мысль.
- А хотите съездить в Лондон?
- В Лондон? - Максу показалось, что он ослышался.
- Конечно. Вы росли и воспитывались без родителей, не видели их столько лет. Разведка в какой-то мере ответственна за это. Съездите, навестите отца с матерью, поддержите их!
Макс встал, сам не зная, зачем. Он пробормотал:
- Конечно, я... Но...
Неожиданное предложение насторожило Макса. Он прекрасно знал, что даже в Службе разведки, загранкомандировки - удел немногих счастливчиков. Лишь малая часть сотрудников сидит в зарубежных резидентурах, или время от времени совершает инспекционные выезды, - а остальные только мечтают о такой возможности. Ждут её годами, заваливают начальство рапортами... А Макс только-только здесь появился и сразу... Память о родителях? Но сентиментальность и альтруизм не свойственны ни одному государственному институту, тем более разведке
- Садитесь, Максим Витальевич.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133