Плэйбое“ даром времени не терял. Уж он-то зна
ет толк в том, что у бабы между ног спрятано, правда, Джексон?» Негр одобрит
ельно кивал: «Конечно, знает, конечно…» Я подмигнул ему: «Слушай, Джексон,
а как насчет?.. Ты и она, а? Как?» Он тупо уставился на меня: «Что?» Ну и козел! «Ч
то? Что? Ты хотел бы ее ноги себе на плечи положить, а? Это ведь не страшно, чт
о она белая, правда? Зато девочка в самом соку, скажи, Джексон?» Он не успел о
тветить. Лифт заскрежетал и остановился. Я уже думал, что мы так до неба по
дниматься будем. Я толкнул тележку, с места не так-то легко ее сдвинуть, но
Джексону надоело, видно, стоять или сидеть без всякого смысла: «Дай-ка я т
ебе помогу, парень», Ч и мы вдвоем налегли на тележку и выкатили ее с площ
адки лифта. Негр вернулся, и я бросил ему вслед: «Знаешь, Джексон… Ты все-та
ки передай своему малышу, что я ему желаю удачи, ладно?» Он выглядел очень
расстроганным: «Спасибо тебе, Бак! За все спасибо, дружище!» А я покатил по
двору тележку, бормоча: «Это тебе спасибо, Джексон! Тебе спасибо…», Ч и за
вопил, как резаный, чтоб слышала тюремная охрана:
«Везу белье в прачечную, начальнички. Белье в прачечную везу».
Внутренние ворота открылись, и я вкатил тележку во дворик. Темнота на ули
це Ч глаз выколи! Если бы не прожектор охраны, не сразу и сообразишь, куда
ехать. Теперь миновать вышку с часовым Ч и бегом к стене дизельной, в спас
ительную тень. Вспомнил Джексона и вполголоса, обращаясь к Мэнни и надея
сь, что он меня слушает, говорю: «Видал такого?.. Эти белые кошечки все время
достают сукина сына Джексона…» Из глубины тележки донеслось глухо: «Зат
кнись!» И это вместо благодарности?.. У дизельной я тормознул: «Все в поряд
ке, приятель. Вылезай! Вылезай…» Белье зашевелилось, и показался Мэнни. Он
отряхнулся, расправил с хрустом плечи, перемахнул через борт тележки. Я н
ерешительно сказал ему: «Ну, давай, топай…» Мэнни на ходу ответил: «Спасиб
о, малыш». Я теперь твой должник», Ч и исчез за дверью дизельной. Все загот
овленные заранее речи выпали из моей памяти, голос в один миг сел, и я прох
рипел: «Эй, Мэнни… Возьми меня с собой», Ч но дверь медленно закрылась за
ним. Я затоптался на месте: «Вот черт! Я тоже иду», Ч и начал зачем-то вытря
хивать грязное белье из тележки: «Я тоже иду, дружище! Провалиться мне на э
том месте»… Мне понадобилось несколько секунд, чтобы решиться. В конце к
онцов, почему Мэнни может на это пойти, а я Ч нет? «Да, черт возьми, я иду! Я ид
у, Мэнни. Я тоже делаю ноги…» Ч и, приоткрыв дверь, я скользнул в кромешный
мрак дизельной.
Когда глаза привыкли к почти полной тьме, я увидел в глубине здания, рядом
с огромной застывшей машинной глыбой, голого Мэнни, который мазал себя к
аким-то дерьмом и обматывал кусками ленты-липучки. Мне показалось на мгн
овенье, что он свихнулся, и я окликнул: «Эй, Мэнни!..» Голос мой гулко отозвал
ся в стенах дизельной, и Мэнни раздраженно оборвал меня: «Заткнись, крети
н! Что ты здесь делаешь?» «Ну, я подумал, может, я пригожусь тебе, приятель…»
Он снова презрительно проговорил: «Да что от тебя толку?» Я взорвался: «Да
пошел ты… У меня две руки, а у тебя, что ни говори, одна. И потом, я ведь могу не
только самого себя тащить, так что… В общем, смотри…» Уже спокойно Мэнни д
обавил: «Я взял теплые свитера». Он хотел остановить мой порыв, но еще боль
ше подстегнул меня, и я завопил: (если можно завопить почти шепотом): «Вот с
укин сын! Посмотрите-ка на этого придурка» Наверное, Мэнни был покорен им
енно тем, что я не сломался под его напором. Он сказал только: «Ладно. Разде
вайся. Обмазывай себя тюленьим жиром и обматывай липучкой…»
Я начал раздеваться и, чем больше снимал с себя одежды, тем сильнее чувств
овал дьявольский холод зимней аляскинской ночи. К тому же меня колотила
дрожь исчезающего напряжения после поединка с Джексоном, и я лишь бормот
ал: «Ладно… Ну, держитесь… Ладно…» Когда же первый шлепок вонючего и разб
авленного еще каким-то дерьмом жира растекся по моему телу, пронзил меня,
я вскрикнул: «О, мамочка! Какая мерзость!» Но, глядя на Мэнни, я все больше вх
одил в ритм его движений: шлепок жира Ч оборот липучки вокруг тела Ч шле
пок жира… Я только приговаривал: «Черт побери! Черт побери!» Через минуту
все было закончено, и я спросил: «Отлично, Мэнни… Что делаем дальше?» Ч но
он опять оборвал меня:
«Заткнись, понял?! Слишком много болтаешь!» Ч потом взял инструмент и нач
ал колотить по крышке люка в полу дизельной. Смерзшееся железо с трудом п
оддавалось, но все-таки Мэнни одержал победу, выбил крышку из пазов и сдви
нул ее в сторону. Я посмотрел в черную дыру бездны, разверзшейся передо мн
ой: «Надо идти. Стало быть, теперь мы идем туда?» Мэнни коротко резанул: «Я и
ду», Ч и спустил ноги в яму: «Подай рюкзак». Я взял рюкзак, протянул его Мэн
ни, а в ответ услышал только: «Задвинь крышку на место», Ч после чего Мэнн
и исчез в дыре. Я понял, что это еще не самое главное испытание, и утешил сам
себя: «Ох, не нравится мне все это дерьмо…» Забравшись в яму, я приподнял к
рышку люка, поставил ее на место и спустился следом за Мэнни. Тот уже шел, р
азгребая перед собой дерьмо, по канализационному тоннелю, и я услышал го
лос: «Ну, что же ты? Идем, идем… Догоняй.» В глотке у меня будто ком застрял о
т этой жуткой вони, и я захрипел: «Иду, Мэнни, иду». Он ободряюще бросил чере
з плечо: «Держись, Бак». В этот момент я оступился и чуть не ушел с головой в
эту мерзость. Чтобы придти в себя, не подумав о последствиях, я сделал глуб
окий вдох и тут же сблевал перед собственным носом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31