Ч У вас нет ничего помельче?
Ч Два места, Ч ответил он, указывая на грузного мужчину, спавшего в крес
ле рядом. Ч Он и я.
Пассажир говорил с акцентом, но с каким Ч этого стюардесса определить н
е могла. Она решила, что он либо немец, либо голландец. Она ошиблась.
Это был майор Дэвид Кабаков из Моссад Алия Бет, израильской секретной сл
ужбы. Он надеялся, что у трех мужчин, которые сидели по другую сторону прох
ода, найдутся купюры помельче, иначе стюардесса может запомнить их. Надо
было позаботиться об этом в Тель-Авиве, подумал майор. Посадка в аэропорт
у Кеннеди была слишком короткой, и они не успели разменять деньги. Оплошн
ость, конечно, пустяковая, но и она раздражала Кабакова. Он дожил до тридца
ти семи лет лишь потому, что почти не совершал ошибок.
Рядом с ним, запрокинув голову, тихонько похрапывал сержант Роберт Мошев
ский. За весь долгий перелет из Тель-Авива ни Кабаков, ни Мошевский ни раз
у не подали виду, что знакомы с тремя мужчинами, сидевшими чуть сзади, хотя
знали их долгие годы. Все эти трое были рыжеволосы, с обветренными лицами
. Они носили неброские мешковатые костюмы и принадлежали к подразделени
ю, которое в Моссад называлось «командой тактического вторжения». В Амер
ике их назвали бы «ударной группой».
За трое суток, прошедших с тех пор, как Кабаков застрелил в Бейруте Хафеза
Наджира, ему почти не довелось вздремнуть. Он знал: сразу же по прибытии в
американскую столицу надо будет делать подробный доклад. Ознакомившис
ь с добычей, привезенной им из рейда против руководства «Черного Сентябр
я», и прослушав магнитофонную запись, Моссад тотчас же взялся за дело. В ам
ериканском посольстве наспех провели совещание, после чего Кабакова от
правили в командировку.
На тель-авивской встрече американских и израильских разведчиков было ч
етко и ясно сказано, что Кабакова посылают в Соединенные Штаты, чтобы пом
очь американцам определить, существует ли реальная угроза, и установить
личность террористов, если удастся их обнаружить. Официальное предписа
ние было предельно ясным.
Однако руководство Моссад дало Кабакову и дополнительные указания, сто
ль же недвусмысленные и категоричные: остановить арабов любыми средств
ами, какие он сочтет нужным применить.
Переговоры о продаже Израилю добавочных партий реактивных «фантомов»
и «скайхоков» достигли критической точки, и арабское давление усилилос
ь. В частности, благодаря нехватке нефти на Западе. Израилю позарез нужны
самолеты. В тот день, когда над пустыней не пронесется ни один «фантом», вп
еред двинутся арабские танки.
Крупный акт насилия в пределах Соединенных Штатов может пошатнуть бала
нс сил в пользу американских изоляционистов. Помощь Израилю не должна об
ходиться американцам слишком дорого.
Ни в американском, ни в израильском внешнеполитических ведомствах не зн
али о трех мужчинах, сидевших позади Кабакова. Они вселятся в квартиру не
подалеку от национального аэропорта и будут ждать его вызова. Кабаков на
деялся, что в этом не возникнет нужды. Он бы предпочел тихонько разобрать
ся со всем лично.
Надеялся он и на то, что дипломаты не станут совать нос в его дела. Майор не
доверял ни дипломатам, ни политикам, и это недоверие отражалось в грубов
атых чертах его умного славянского лица.
Он считал, что беззаботные евреи умирают в молодости, а слабые попадают з
а колючую проволоку. Он был дитя войны. Перед самым немецким нашествием Д
эвид бежал с родителями из Латвии. Потом он бежал от русских. Его отец сгин
ул в Треблинке. Мать отвезла Давида и его сестру в Италию, и этот переезд у
бил ее. На пути в Триест ее поддерживал какой-то внутренний огонь, который
давал силы, но вместе с тем выедал плоть.
Теперь, спустя тридцать лет. Кабаков видел эту дорогу в Триест как бы расс
еченной по диагонали покачивающейся в такт ходьбе рукой матери. Она шла
вперед, ведя его за собой, и ее локоть, похожий на острую кнопку, торчал из д
ыры в отрепьях. Он помнил лицо матери, которое, казалось, чуть ли не пылало
во тьме, когда она будила своих детей. Первые рассветные лучи вползали в т
раншею, в которой они спали.
В Триесте она передала детей на попечение сионистского подполья, перешл
а через улицу и упала замертво в дверях какого-то дома.
В 1946 году Дэвид Кабаков с сестрой очутились в Палестине, и их бегство кончи
лось. В десять лет от роду он уже был солдатом и оборонял шоссе Тель-Авив
Ч Иерусалим.
Провоевав двадцать семь лет. Кабаков лучше многих других знал, сколь цен
ен мир. Он не испытывал ненависти к арабам, но полагал, что любые попытки в
ести переговоры с ООП Ч пустая трата времени. Именно так он и говорил, ког
да начальство обращалось к нему за советом, что случалось нечасто.
В Моссад он считался хорошим офицером-разведчиком, но его послужной спи
сок был блистателен, и ему слишком везло «в поле», чтобы засаживать его за
письменный стол. На оперативной работе Кабаков рисковал свободой, следо
вательно, его не допускали в святая святых Моссад. Он так и оставался в исп
олнительном звене разведки, вновь и вновь нанося удары по оплотам ООП в Л
иване и Иордании. Высшее руководство Моссад дало ему прозвище «Окончате
льное решение».
Но никто никогда не назвал его так в лицо.
Огни Вашингтона внизу завертелись колесом, когда самолет пошел к взлетн
ой полосе национального аэропорта. Кабаков разглядел Капитолий, белевш
ий в струящемся свете. Может быть, Капитолий и есть их цель? Ч подумал он.

Двое мужчин, ждавших в маленькой комнате для совещаний в израильском пос
ольстве, внимательно оглядели Кабакова, вошедшего вместе с послом Йохим
ом Теллем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111