От сгоревшей – или еще горящей деревни несло дымом и гарью. Шумели листья пальм, сухо шелестя на ветру. Начинали просыпаться птицы, и Люк сделал вывод, что наступает утро, а значит, он лежит довольно долго.
Тело затекло, но, тем не менее, чувствовало холод, который несла с собой грязная жижа. Одежда так и не просохла после ночного ливня. С деревьев срывались капли и падали вниз, звонко разбиваясь о каску. «Они могли бы служить отличными часами», – подумал он. Капли стучали с какой-то сводящей с ума равномерностью. БАНС. БАНС.
Люк услышал еще один звук. Слабый и далекий, но нараставший с каждой секундой, несущий спасение. Этот звук сперва плавно вплелся в бормотание джунглей, постепенно отвоевывая себе все больше места у этого сонного мира.
Рокочущий низкий шум лопастей «Чоппера».
И тогда он открыл глаза. Небо выцвело. Оно оказалось блекло-синего цвета со слабыми, едва различимыми желтыми маячками умирающих звезд. Это еще не было утром, хотя ночь уже заметно потеснило не взошедшее пока солнце.
Шум вертолета приблизился, и Люк увидел его плоское днище. Оно появилось над прогалиной, выкрашенное грязно-голубой краской, с двумя облупившимися посадочными полозьями под поджарым брюхом. Несколько секунд «Чоппер» висел над деревней, а затем пошел над джунглями по широкому кругу.
Люк вдруг испугался, что он сейчас улетит. Нужно было подать знак. Вскочить, замахать руками, закричать, выстрелить в низкое блеклое небо. Солдат судорожно дернулся, и его накрыла резкая волна боли. Ничего. Ему показалось, будто мозг вложили в чье-то чужое тело. Руки не слушались, тело не хотело шевелиться.
Он напрягся еще раз, но, кроме новой ослепляющей волны, ничего не достиг. Люк так и остался лежать в грязи. Беспомощный, тихо стонущий от сознания собственного бессилия.
Внезапно двигатель «Чоппера» смолк, и солдат с облегчением понял, что вертолет опустился возле деревни. Оставалось лишь подождать, пока кто-нибудь придет на помощь. А дальше… Дальше наверняка госпиталь. Надолго ли?
До него донеслись голоса. Человеческие голоса. Кто-то шел по тропе.
– Смотрите, майор, еще один, – произнес кто-то невидимый, находящийся вне поля зрения солдата.
– Живой? – голос, задавший вопрос, был резким и показался Люку неприятным.
– Нет. Похоже, этих ребят здорово накачали свинцовой фасолью.
– Ищите. Мне нужны все.
Он хотел крикнуть, обратить на себя внимание, подать сигнал, что жив. Но вместо крика из его горла вырвалось только странное, похожее на змеиное, шипение.
– Так-так.
– Майор, здесь еще двое…
– Прекрасно.
Видимо, имели в виду их, потому что человек с неприятным голосом шагнул к Люку, и солдат, наконец, увидел его. Невысокий, но очень крепкий, молодой мужчина. На голове черный берет с эмблемой спецвойск над левой бровью. Лицо, уже тогда, было изрезано морщинами. Оно почти не изменилось за двадцать пять следующих лет. Разве что стало грубее.
Мужчина присел на корточки, внимательно глядя в глаза солдата, стараясь определить, жив тот, или это смерть постаралась, чтобы парень и мертвым выглядел как живой.
Он озадаченно хмыкнул и приподнял руку Люка, нащупывая пульс.
– Майор, – снова крикнул невидимый некто, – здесь сержант. Он жив.
Тот, кого называли майором, кивнул, давая понять, что понял Его пальцы ощупывали запястье солдата, и тому почему-то стало неприятно. Человек хмыкнул еще раз, но уже более озадаченно. Отпустил руку и вытащил из-под куртки Люка личный жетон.
– Люк Девро, – прочел он, еще раз внимательно посмотрел на раненого, встал и вытащил из кобуры пистолет.
– Так что делать с сержантом?
Мужчина поднял пистолет и коротко бросил через плечо:
– Добей его. И вызывай этого придурка Саймона. Пусть берет кофры, лед и немедленно летит сюда. И смотри осторожней, мозг не повреди.
– Есть, майор.
Где-то совсем рядом, в двух шагах, грохнул выстрел. А следом за ним, пробормотав что-то похожее на «извини, приятель», нажал на курок и майор Уильям Перри… Люк дернулся и открыл глаза. Он услышал, как в гостиной продолжала говорить Ронни.
– … Дело не в том, КАКИМ получится этот репортаж. Да ну, нет. Конечно, это сенсация, но ведь дело, действительно, не в этом. Страшен сам факт.
– Я понимаю, – ответил ей Грегор. – И, тем не менее, просил бы вас не называть имен этих людей. У них есть родственники, и, желая в конечном итоге добра, вы можете серьезно повредить им.
– Но вашу фамилию я могу назвать?
– Если сочтете это необходимым… – доктор вздохнул. – Меня не пугает крушение карьеры. Я, в общем, уже далеко не молод, но… Словом, если будет возможно, то я попросил бы вас, мисс Робертс, обойтись без этого. Конечно, если возможно. Если возможно.
– Я постараюсь, док, – пообещала Ронни. – Но, вы сами понимаете, может возникнуть ситуация, когда кому-то будет нужно подтвердить факты, изложенные в моем репортаже. В этом случае я рассчитываю на вас. Я просто буду вынуждена назвать ваше имя.
– Да. Я понимаю. Конечно.
– И вот еще что, док. Скажите… У вас ведь заводились карты на этих «больных»?
– Разумеется. Нам же нужно было куда-то заносить данные обследований, анализы… Но их забрал Перри.
– Я знаю. Мы достали эти карты, но в них нет ничего… Касающегося предыдущей жизни унисолов… Видите ли, Люк не может вспомнить свой дом.
Пятидесятичетырехлетний кассир Сол Шелдон, лениво прищурясь, разглядывал сквозь стекло автобусный круг. Когда-то давным-давно, в ранней молодости, он мечтал стать водителем автобуса или большегрузного рефрижератора. Тогда, конечно, машин, подобных этим, еще не было. Но как хотелось забраться в кабину какой-нибудь колымаги и хотя бы на несколько минут представить себя летящим в ней по дорогам Штатов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98