— Я прошу у вас прощения, мама, я прошу у вас прощения на коленях. Я так несчастна, мне так нужно хоть немножко доброты! Неужели вы не простите меня?— Подожди, — возразила миссис Мильрой. — А! — сказала она через некоторое время. — Теперь я знаю! Простить тебя! Да, я прощаю тебя с одним условием.Она взяла руку Нили и проницательно посмотрела ей в лицо.— Скажи мне, почему ты ненавидишь мисс Гуильт? Ты имеешь твои собственные причины ненавидеть её, и ты ещё не призналась в них.Нили опять опустила голову. Яркий румянец, который она скрывала, спрятав своё лицо, залил даже её шею. Мать это увидела и дала ей время успокоиться.— Скажи мне, — повторила миссис Мильрой более спокойным тоном, — за что ты ненавидишь её?Ответила дочь неохотно, произнося отрывисто слова и отдельные фразы.— За то, что она старается…— Старается что?— Старается заставить одного человека, который слишком…— Слишком что?— Слишком молод для неё…— Жениться на ней?— Да, мама.Заинтересовавшись в крайней степени услышанным, миссис Мильрой наклонилась ещё больше и ласково погладила дочь по волосам.— Кто это, Нили? — спросила она шёпотом.— Вы никогда не скажете, что я вам сказала, мама?— Никогда! Кто это?— Мистер Армадэль.Миссис Мильрой молча опустилась на изголовье. Ясное признание дочери в первой её любви, которое привлекло бы все внимание других матерей, не заняло её ни на минуту. Её ревность, устраивая все для доказательства её собственных выводов, постаралась и сейчас исказить услышанное от дочери.«Притворство, — думала она, — обманувшее мою дочь. Меня оно не обманет».— Что же, мисс Гуильт удаётся её план? — спросила она вслух. Мистер Армадэль начинает ею интересоваться?Нили взглянула на мать в первый раз. Самая трудная часть признания была высказана. Она сказала правду о мисс Гуильт и открыто упомянула имя Аллэна.— Он чрезвычайно ею интересуется, — сказала она. — Это невозможно понять, это просто ослепление. Я не имею сил говорить об этом!— Каким образом ты узнала секреты мистера Армадэля? — спросила миссис Мильрой. — Неужели он выбрал тебя для того, чтобы сообщить о своём интересе к мисс Гуильт?— Меня! — с негодованием воскликнула Нили. — Уж и то довольно дурно, что он сказал папа.При появлении имени майора в рассказе интерес миссис Мильрой возрос до крайней степени. Она опять приподнялась с изголовья.— Сядь на стул, — сказала она. — Сядь, дитя, и расскажи мне все, каждое слово, запомни, каждое слово!— Я могу только пересказать вам, мама, что сказал мне папа.— Когда?— В субботу. Я принесла папа завтрак в его мастерскую, а он сказал: «У меня только что был мистер Армадэль, и я хочу предостеречь тебя, пока я не забыл». Я ничего не ответила, мама, я только ждала. Папа продолжал рассказывать о том, что мистер Армадэль говорил с ним о мисс Гуильт и задал о ней вопрос, который никто в его положении не имел права задавать. Папа сказал, что он был обязан шутя предостеречь мистера Армадэля быть деликатнее и острожнее вперёд. Это не очень меня интересовало, мама. Для меня всё равно, что мистер Армадэль делает или говорит. Зачем мне этим интересоваться?..— Оставь себя в стороне, — резко перебила миссис Мильрой. — Продолжай. Что сказал твой отец, что он делал, когда говорил о мисс Гуильт? Какой у него был вид?— Такой, как обыкновенно, мама. Он ходил взад и вперёд по мастерской. Я взяла его под руку и стала ходить вместе с ним.— Мне не нужно знать, что делала ты, — перебила миссис Мильрой ещё раздражительнее. — Сказал тебе отец, в чём состоял вопрос мистера Армадэля, сказал или нет?— Да, мама. Он сказал, что мистер Армадэль сначала упомянул, что он очень интересуется мисс Гуильт, а потом спросил, может ли папа сказать ему что-нибудь о её семейных несчастьях.— Что!!! — закричала миссис Мильрой.Это слово вырвалось у неё почти пронзительным криком, и белая глазурь на её лице растеклась везде.— Мистер Армадэль сказал это? — продолжала она, все более поднимаясь на кровати.Нили вскочила и старалась уложить мать.— Мама! — воскликнула она. — Вы страдаете, вы больны! Вы испугали меня!— Ничего, ничего, ничего! — сказала миссис Мильрой.Она была так сильно взволнована, что не могла придумать в ответ ничего, кроме самого обыкновенного предлога.— Мои нервы расстроены сегодня, не обращай внимания, я повернусь на другую сторону. Продолжай, продолжай! Я слушаю, хотя не смотрю на тебя.Она отвернулась к стене и судорожно сжала дрожащие руки под одеялом.— Я поймала её! — прошептала она самой себе, едва дыша. — Я поймала её наконец!— Я боюсь, что говорила слишком много, — сказала Нили. — Я боюсь, что я оставалась здесь слишком долго. Не пойти ли мне вниз, мама, и прийти после?— Продолжай! — машинально повторила миссис Мильрой. — Что сказал твой отец потом? Говорил он ещё что-нибудь о мистере Армадэле?— Ничего больше, кроме того, что папа отвечал ему, — возразила Нили. — Папа повторил мне свои собственные слова. Он сказал: за неимением добровольных признаний самой мисс Гуильт, мистер Армадэль, всё, что я знаю или желаю знать — вы извините меня, если я скажу всё, что нужно знать всем другим, — это то, что мисс Гуильт доставила мне совершенно удовлетворительную аттестацию, прежде чем она вошла в мой дом. Это было строго, не правда ли, мама? Я нисколько о нём не сожалею: он вполне это заслужил. Потом папа предостерёг меня. Он велел мне остановить любопытство мистера Армадэля, если он обратится ко мне, как будто он обратится ко мне и как будто я стану слушать его, если бы он и обратился! Вот и все, мама. Вы не будете предполагать, что я рассказала вам это для того, чтобы помешать мистеру Армадэлю жениться на мисс Гуильт?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22