Ее спутник (на этот раз у нее был кавалер) был очень к
расивый молодой человек, наполовину парижанин, сохранивший еще некотор
ые остатки отцовского состояния, которые он приканчивал день за днем в э
том погибельном городе. Этот начинавший жить молодой человек гордился с
воей спутницей, достигшей апогея красоты, с удовольствием афишировал св
ое право собственности на нее и надоедал ей всевозможными знаками внима
ния, которые так приятны молодой женщине, когда они исходят от милого сер
дцу любовника, и так невыносимы, когда не встречают взаимности. Она его сл
ушала, не слыша, и смотрела на него, не видя… Что он говорил? Она не знала, но
старалась отвечать, и эти бессмысленные слова утомляли ее.
Таким образом, сами того не подозревая, они были не одни в ложе, стоимость
которой равнялась полугодичному пропитанию целой семьи. Между ней и ним
возник обычный спутник больных душ, уязвленных сердец, изможденных умов
Ч скука, этот Мефистофель заблудших Маргарит, павших Кларисс, всех этих
богинь, детей случая, которые бросаются в жизнь без руля и без ветрил.
Она, эта грешница, окруженная обожанием и поклонением молодости, скучала
, и эта скука служила ей оправданием, как искупление за скоро преходящее б
лагоденствие. Скука была несчастьем ее жизни. При виде разбитых привязан
ностей, сознавая необходимость заключать мимолетные связи и переходит
ь от одной любви к другой, Ч увы! Ч сама не зная почему, заглушая зарождаю
щееся чувство и расцветающую нежность, она стала равнодушной ко всему, з
абывала вчерашнюю любовь и думала о сегодняшней любви столько же, скольк
о и о завтрашней страсти.
Несчастная, она нуждалась в уединении… и всегда была окружена людьми. Он
а нуждалась в тишине… и воспринимала своим усталым слухом беспрерывно и
бесконечно всё одни и те же слова. Она хотела спокойствия… ее увлекали на
празднества и в толпу. Ей хотелось быть любимой… ей говорили, что она хоро
ша! Так она отдавалась без сопротивления этому беспощадному водовороту!
Такова молодость!… Как понятны становятся слова мадемуазель де Ланкло, к
оторые она произнесла с глубоким вздохом сожаления, достигнув сказочно
го благополучия, будучи подругой принца Конде и мадам Ментенон: «Если бы
кто-нибудь предложил мне такую жизнь, я бы умерла от страха и горя».
Опера кончилась, прелестная женщина встала, хотя вечер был еще в полном р
азгаре. Ждали Буффе, мадемуазель Дежазе и актеров из Пале-Рояля, не говоря
уже о балете, в котором должна была выступать Карлотта, прелестное и грац
иозное создание, переживающее первые дни восторга и поэзии… Она не хотел
а дожидаться водевиля, ей хотелось сейчас же уехать домой, хотя остальну
ю публику ожидали еще несколько часов удовольствия, под звуки музыки и п
ри свете ярких люстр.
Я видел, как она вышла из ложи и сама накинула на себя шубу на горностаевом
меху. Молодой человек, который ее сопровождал в театр, казалось, был недов
олен, и так как теперь ему не перед кем было хвастаться этой женщиной, то о
н и не беспокоился больше о ней. Помню, что я помог ей укутать белые плечи, и
она посмотрела на меня, не узнавая, с горькой улыбкой, которую перевела по
том на молодого человека, расплачивавшегося в это время с билетершей и т
ребуя у нее пять франков сдачи. «Сдачу оставьте себе», Ч сказала она ей, п
риветливо кивнув головой. Я видел, как она спустилась по большой лестниц
е с правой стороны, ее белое платье резко выделялось под красным пальто, а
шарф, покрывавший голову, был завязан под подбородком, ревнивое кружево
падало ей на глаза, но кого это трогало! Эта женщина уже сыграла свою роль,
ее рабочий день был окончен, и ей не к чему было думать больше о своей крас
оте. Наверное, в эту ночь молодой человек не переступил порог ее комнаты…

Должен отметить одну очень похвальную вещь: эта молодая женщина пригорш
нями разбрасывала золото и серебро, увлекаемая как своими капризами, так
и своей добротой и мало ценя эти печальные деньги, которые ей доставалис
ь так тяжело, но вместе с тем она не была виновницей ни разорений, ни карто
чной игры, ни долгов, не была героиней скандальных историй и дуэлей, котор
ые, наверное, встретились бы на пути других женщин в ее положении. Наоборо
т, вокруг нее говорили только о ее красоте, о ее победах, о ее хорошем вкусе,
о модах, которые она выдумывала и устанавливала. Говоря о ней, никогда не р
ассказывали об исчезнувших состояниях, тюремных заключениях за долги и
изменах Ч неизбежных спутниках потемок любви. По-видимому, вокруг этой
женщины, так рано умершей, создалось какое-то стремление к сдержанности,
к приличию. Она жила особой жизнью даже в том обособленном обществе, к кот
орому она принадлежала, в более чистой и спокойной атмосфере, хотя, конеч
но, атмосфера, в которой она жила, все губила.
В третий раз я ее встретил на освящении Северной железной дороги, на праз
днествах, которые Брюссель устраивал Франции, ставшей его соседкой и сот
рапезницей. Бельгия собрала на вокзале, этом центральном пункте всех сев
ерных железных дорог, все свои богатства: растения из своих оранжерей, цв
еты из своих садов, драгоценные камни своих корон. Невероятная смесь все
возможных мундиров и лент, бриллиантов и газовых платьев заполняла мест
о небывалого празднества. Французские пэры и немецкое дворянство, испан
ская Бельгия, Фландрия и Голландия, разукрашенные старинными драгоценн
остями, современными Людовику XIV, представители больших, солидных промыш
ленных фирм, масса изящных парижанок, похожих на бабочек в пчелином улье,
слетелись на этот праздник промышленности и путей сообщения, покоренно
го железа и огня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11