– Хелло, мама, моя дорогая! – весело сказал заморский гость, принимая мать в свои объятья.
– Радж, Радж, – шептала она, прижавшись к сыну.
Он сразу увидел, как она постарела за это время. Его отсутствие не проходит для нее даром, он понимал, каково ей томиться в комнатах наедине с самой собой.
Он вдруг испугался, что следующая его отсидка погубит мать, доведет ее до могилы. Но разве нищета лучше? Бедная мама! Радж изо всех сил обнял ее, наконец, бросив чемоданы.
– Сынок, милый, покажи скорей, какой ты стал. – Лиля отстранилась от сына, чтобы хорошенько рассмотреть его лицо, прическу, костюм, весь его облик, такой красивый и мужественный.
Она жадно вглядывалась в его черты, стараясь в улыбке и взгляде взрослого разглядеть того маленького Раджа, который сидел когда-то у нее на коленях, и находила своего малыша в этом статном мужчине.
– Мой дорогой, мы же с тобой не виделись почти целый год! – Лиля прошептала это совсем тихо, боясь, что Радж услышит в ее голосе слезы. Мать не должна плакать, встречая сына целым и невредимым. Зачем портить ему возвращение домой после долгого отсутствия.
Она старалась напрасно. Радж был не из тех сыновей, которые могут не заметить слезы матери, пусть даже тщательно скрываемые.
– Расскажи, где вы так долго с хозяином были? – Лиля справилась наконец со своей слабостью и улыбнулась сыну.
– Где я только не был! – Радж мечтательно закатил глаза, всем своим видом показывая, какое удовольствие получил от долгой поездки. – Кажется, весь свет объехал.
Радж пошел в свою комнату, увлекая мать за собой, выдвинул стул и, водрузив на него чемоданы, обернулся к сияющей Лиле.
– Неужели? – сказала она, восхищенная удивительной судьбой своего сына, которому так просто открывается весь мир.
– Лондон, Франция – Париж, Нью-Йорк – Америка, – замахал руками Радж, дав волю своей фантазии. Затем, сочтя не лишним добавить небольшую подробность, из какого-то детского озорства лукаво добавил: – Я даже заезжал в тюрьму Артур-Род. Вот погляди-ка.
Он постучал пальцем по ярким наклейкам с названиями отелей и городов, которыми был украшен чемодан. Лиля, не умея прочесть незнакомые буквы, доверчиво покивала головой.
Радж решил усилить произведенное впечатление и, приосанившись, заявил:
– Моя профессия – импорт-экспорт, ты понимаешь?
Кося на мать озорным взглядом, он ожидал вопросов.
– А что это такое? – охнула Лиля, редко слышавшая столько непонятных слов кряду.
– Как, ты не понимаешь, что такое импорт-экспорт? – разошелся он, шутливо сдвинув брови в знак презрения к ее невежеству. – Твой сын такой крупный делец, а ты даже не представляешь, чем он занимается?!
Радж видел, что мать любуется своим взрослым мальчиком, застенчиво смотрит на него, такого умного, преуспевающего. Он махнул на нее рукой, как бы отгоняя лишнюю робость, и, скинув пиджак, милостиво сказал:
– Ну, слушай!
Лиля приготовилась слушать с таким серьезным видом, что ему оказалось не под силу это выдержать.
Он расхохотался и для усиления комического эффекта, а так же для стимулирования собственного вдохновения во вранье, снял с головы шляпу и водрузил ее на седеющие волосы матери.
– Импорт-экспорт, – начал он с комичной важностью, – это, как бы тебе объяснить?
Радж пощелкал пальцами, подбирая подходящее определение.
– Это вещи… отсюда – туда, а оттуда – сюда. Понимаешь? Только чаще случается, что оттуда вещи сюда, – удовлетворенно завершил он свои красноречивые объяснения, весьма довольный обтекаемостью формулировок.
Лиля следила за его красивыми и свободными движениями, живой мимикой и точными жестами. Как он оживлен, и сколько обаяния в его оживлении! И это все из-за встречи с ней. Он любит ее, ее мальчик рад их свиданию, и она так благодарна ему за эту радость!
– Это все очень сложно, дорогой, – Лиля сняла с головы шляпу и, расправив, повесила на спинку стула брошенный пиджак – вещь дорогая и требует уважительного обращения.
Она вдруг вспомнила, что, заглядевшись на сына, даже не покормила его, а ведь он, наверное, устал с дороги и проголодался. Поправив на голове легкую ткань покрывала, она заторопилась на кухню.
– А теперь ты отдохни, – сказала мать, легонько касаясь руки сына, – а я пойду приготовлю тебе чай.
Радж посмотрел ей вслед и счастливо рассмеялся. Знала бы она, как приятно слышать ее голос, говорить с ней – после стольких месяцев общения с обитателями тюрьмы, что с заключенными, что с надзирателями – разница не очень существенная. И этот чистый дом, чистый не только отсутствием грязи – может быть, все, что есть в нем грязного, – это он сам, с его ложью, с его воровскими делами и нечистой совестью. Неужели мать когда-нибудь узнает об этом? Нет, лучше не думать, особенно в такой день.
Радж тряхнул головой, будто отгоняя неприятные мысли, и взялся за чемодан. Лениво пошарив в нем, он вытащил измятую куртку и, оглядев ее, решил, что это самое подходящее для предстоящего визита. Там, куда он теперь направится, не стоит выглядеть элегантным господином.
Он развернулся, чтобы продеть руки в рукава куртки, и замер. Его взгляд упал на портрет, висящий на стене его комнаты. Он забыл в суматохе встречи поздороваться с ним, как делал раньше многие-многие годы – с самого детства.
Рита… Неужели она и вправду была в его жизни? Маленькая принцесса, подружившаяся с нищим чистильщиком сапог, – разве это не сказка? Только у сказки счастливый конец, вот и вся разница.
Сколько ей здесь? Восемь лет? Девять? Целая жизнь прошла с той поры. Эта девочка дружила с мальчиком, у которого было в душе только хорошее, ясное, и кто перед ней теперь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83