Я попросил Владислава Иосифовича рассказать её подробнее.На льдине жил пёс по кличке Профессор. Видимо, в жизни ему не повезло, он сталкивался о людьми, которые сделали все возможное, чтобы собака перестала уважать человека. Профессор был очень сильным, но нелюдимым псом, гладить себя он не позволял: наверное, помнил, как ласкающая рука неожиданно больно его ударила. И лишь к метеорологу Гербовичу он привязался — быть может, впервые в своей не очень весёлой жизни. Он ходил с ним на метеоплощадку, сопровождал во всех прогулках по лагерю, спал в тамбуре его домика и ревновал ко всем посягавшим на время и внимание хозяина.Больше никого Профессор к себе не подпускал. Впрочем, никто и не пытался с ним сблизиться: все знали, что этот странный пёс не только не принимает ласки, но и может укусить. Лётчиков, которые бывали на станции, Гербович ставил об этом в известность и просил не обращать внимания на Профессора. Но один лётчик пропустил предостережения мимо ушей. Он слишком настойчиво пытался добиться расположения строптивой собаки, и Профессор рванул его еа руку.Тогда начальник станции приказал пристрелить собаку. Гербович ручался, что пёс никого не тронет, если его оставят в покое, но начальник стоял на своём — он не любил отменять приказы.— Да, я так сказал, — подтвердил мне Гербович, когда я спросил его, действительно ли им была произнесена такая фраза. — Сознаю, что не имел права этого говорить, но что было — то было. Я сказал: «Если кто пристрелит собаку — я пристрелю его».Это уже было ЧП. Начальник станции мог сурово расправиться с Гербовичем и был бы по-своему прав. Но, к чести начальника, он понял, что есть в жизни такие случаи, когда лучше всего не идти напролом. И больше не настаивал на том, чтобы убить Профессора, но приказал его вывезти. Этого приказа Гербович ослушаться не мог. Он добился главного: Профессор остался жить. Пёс убегал, никому не давался, и Гербович вынужден был сам погрузить его в самолёт и отправить на станцию Нагурского, на Землю Франца-Иосифа.Через несколько месяцев на СП-4 прилетели корреспонденты. Она рассказали, что на станции Нагурского появилась какая-то одичавшая собака. Людям она не даётся, бродит вокруг лагеря и питается отбросами, даже на камбуз её не заманишь. Все махнули на неё рукой, пусть живёт одна, раз так хочет.Гербович сразу понял, что это за собака, и с того дня мечтал об одном: найти Профессора и увезти его в Ленинград. И по окончании дрейфа Гербович попал на станцию Нагурского. Ему подтвердили: да, такая собака здесь есть, но лучше с ней не связываться, она совершенно дикая и может искусать. Гербович бросился искать пса, стал окликать его — и вдруг из-за сугроба к нему с неистовым визгом бросился на грудь до невозможности исхудалый и грязный Профессор.Жители полярной станции глазам своим не верили: собака, которой они боялись едва ли не больше медведей, оказалась нежнее заласканного щенка. А Профессор совсем потерялся от счастья. Он ни на шаг не отходил от хозяина, которого так нелепо потерял и так неожиданво обрёл вновь. Когда Гербович куда-либо заходил. Профессор бегал у дверей, изнывая от беспокойства. Спал он у самой кровати хозяина, положив на всякий случай лапы на унты. Весь свой неизрасходованный запас любви и нежности пёс щедро расходовал на одного человека. Счастью Профессора не было предела, и не менее счастливый Гербович уже готов был отправиться с ним вместе в Ленинград, когда прилетевший на остров ученыйзоолог высказал Владиславу Иосифовичу одну горькую истину. Профессор — ездовая собака, рождённая на льдине, и цивилизация его убьёт: таких впечатлений, как обилие людей и быстроходный транспорт, он не вынесет. В первые же дни он либо взбесится, либо погибнет под колёсами грузовика… И если Гербович хочет, чтобы собака продолжала жить, чтобы она не подвергла опасности близких ему людей, Профессор должен остаться на Севере.И сердце Гербовича второй раз обливалось кровью. Профессор что-то понял, он прижимался к ногам хозяина и жалобно скулил. Особенно забеспокоился он на взлётно-посадочной полосе. В дверь самолёта он пытался прыгнуть вслед за хозяином, а когда самолёт двинулся по полосе, пёс долго мчался за ним, струя от винтов его отбрасывала, но он падал, вставал и вновь мчался, пока машина не взмыла в воздух…Потом Гербович узнал, что Профессор всё-таки примирился с жизнью. Человек, которому он позволил себя кормить, оказался тоже метеорологом, как и прежний хозяин, с которым Профессор расстался навсегда. Понемногу он привык к этому человеку, ходил с ним на метеоплощадку на сроки и стал отличным «медвежатником». Его фотография попала даже на страницы журнала «Советский Союз».История с Профессором, пожалуй, единственная в своём роде, обычно между полярниками и собаками устанавливается полное взаимопонимание. Полярники очень любят своих собак, ласкают их и закармливают сверх всякой меры и никому не прощают плохого к ним отношения.В одной из предыдущих экспедиций Волосана кто-то ударил в ухо, и с тех пор пёс плохо слышит. На редкость везуч был этот человек: он остался неизвестным. плохо провёл бы он зимовку, узнай товарищи его имя.Рюрик Максимович Галкин рассказал мне такой случай. На станции СП-11 один полярник, назовём его М., застрелил собаку, которая его невзлюбила. М. долго отпирался, но улики были неопровержимы, и он сознался. И его подвергли самому жестокому наказанию, возможному на полярной станции: бойкоту. С ним не разговаривали, не отвечали на его вопросы и не садились за один стол. На всю жизнь запомнил М. этот урок.За многие годы зимовок Гербович выработал, вернее, выстрадал своё кредо руководителя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131