Их было трое: кинооператор Николай Генералов, директор картины Виталий Туюров и ассистент Игорь Куляко. К моему удовольствию, оказалось, что Морозов ещё в Москве был назначен ангелом-хранителем этой съёмочной группы, а раз она летит на полюс, то и я могу погреться под тёплым крылышком Дмитрия Николаевича. В ожидании погоды — на Диксоне, как и положено в этой аэродинамической трубе, была пурга — мы сидели в хорошо натопленном номере лётной гостиницы и беседовали на умные темы.
Киношники прилетели на Север снимать фрагменты для документального фильма о нашей стране. В этом фильме наряду со всем прочим желательно отобразить «Ургу» медведей, героику быта и ростки нового.
— Чтоб за душу хватало, — мечтательно сказал Туюров.
Я предположил, что за душу, безусловно, будут хватать эпизоды охоты знаменитого егеря Шакина на медвежат, а посему нужно срочно лететь на остров Врангеля. Если же Шакин медвежат уже отловил, можно будет заснять его рассказ о том, как он это сделал. Кроме того, на острове можно снять оленей, Серёжу Чернышёва и ту гору, с которой я скатился вниз во время пурги. Отлично будут выглядеть на экране также бухта Провидения, залив Креста, закрытый на замок буфет на мысе Шмидта и бивень мамонта, который висит на стене в моей квартире. В свою очередь, Дмитрий Николаевич посоветовал отснять кадры на мысе Челюскин, на Северной Земле, острове Котельном и…
— Вы нас не поняли, — тактично сказал Генералов, — мы сюда приехали не на три года, а на один месяц. А вы предлагаете нам программу именно на три года — это если работать в две смены.
— Зачем тогда терять время? — спросил Морозов. — Начинайте снимать здесь, на Диксоне.
— А плёнка? — тихо спросил Генералов.
— Что плёнка? — удивился Морозов.
— Поставим вопрос по-иному, — сказал Генералов. — Что, на ваш взгляд, главное в творческом процессе киносъёмки?
— Увидеть кадр, осмыслить его, найти ракурс, — перечислил Морозов.
— Главное — это монтаж, — припомнил я. — Если есть что монтировать.
— Вы оба не правы, — подытожил Генералов. — Что главное в творческом поиске, Виталий?
— Экономия материальных средств! — отрапортовал Туюров.
— А кто главная фигура творческого процесса? — тем же тоном продолжил Генералов. Здесь уже мы с Морозовым не сплоховали.
— Бухгалтер!
— Вижу, вы начали понимать специфику кино, — похвалил Генералов. — Ещё один правильный ответ — и вас можно посвящать в рыцари. Ив Кусто на свой изумительный фильм о подводном мире израсходовал 120 тысяч метров плёнки; из них в картине, купленной всеми странами, осталось менее двух тысяч. Как по-вашему, что Ив Кусто получил бы за этот фильм на нашей студии?
— Премию? — робко предположил я, смутно сознавая, что говорю что-то не то.
— Строгий выговор! — хладнокровно сказал Генералов. — Думаю, что с занесением в личное дело. Потому что бухгалтерию меньше всего на свете волнует, сколько стран купят фильм и сколько дохода принесёт он в конечном счёте. Зато её весьма интересует, уложилась ли съёмочная группа в прокрустову смету. Нам безумно хочется снять фильм, который, как тонко заметил Виталий, хватает за душу. Но, увидев интересный кадр, мы трижды подумаем, стоит ли его снимать. А вдруг не хватит плёнки на кадр ещё более впечатляющий?
Генералов, Туюров и Куляко обменялись грустными улыбками. Точно такую же улыбку я видел на лице моего друга кинооператора, когда он вернулся с Камчатки: специальной плёнки Володе дали в обрез, и он не смог заснять ночью спасение экипажа погибающего в море судна. Зато телевидение сэкономило минимум на десять рублей материальных ценностей.
Чтобы поднять жизненный тонус собеседников, Дмитрий Николаевич перевёл разговор на полярные темы. Он напомнил, что мы прилетели сюда не для того, чтобы критиковать бухгалтерию. Есть у нас и другие, тоже немаловажные задачи: снимать фильм, писать очерки и прочее. А посему он предлагает для начала выслушать нижеследующую историю.
В 1948 году экипаж самолёта, в который входил и штурман Морозов, получил спецзадание сесть точно на географическом полюсе. Можно себе представить, сколько представителей прессы и кино, размахивая мандатами, ринулось к лётному начальству! В ходе конкурентной борьбы корреспонденты падали в обморок поодиночке и целыми группами. Наконец самолёт взлетел, имея на борту легендарного счастливчика — кинооператора Владимира Фроленко. Легендарного потому, что он заснял… земную ось. А произошло это так. Сесть удалось точно на полюсе. Земная макушка выглядела на редрсть уныло: трещали льды, повсюду чернели широкие разводья — на том самом месте, где, по расчёту, скрещивались земные меридианы.
— Н-да, — огорчённо сказал Фроленко, — поди докажи, что эти кадры я отснял не в низовьях Волги…
— А земная ось? — один из лётчиков пожал плечами. — Разве это не кадр?
Фроленко взглянул на разводье — и дрожащими руками навёл объектив на нерпу, которая высунула из воды свою любопытную морду в той самой заветной точке! И хотя «земная ось» быстро исчезла, кадр действительно получился необыкновенный.
Киношники слабо застонали.
— К сожалению, — добавил Морозов, — эта плёнка была утеряна. Так что ловите момент.
Подхватив тему, Генералов рассказал о своём коллеге, который снимал фильм у берегов Африки на рыболовном траулере. В штилевую погоду оператор вытащил на палубу всю свою аппаратуру и приготовился к съёмке. Раздалась команда: «Вира трал!», камера застрекотала, и в этот момент неожиданный порыв ветра сильно качнул траулер. О дальнейшей судьбе аппаратуры могли бы многое поведать глубоководные рыбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59