Бывает, сажаешь
из зенитки снаряд за снарядом Ц ну, как иголки в вату, никакого эффекта; а
бывает и так, что срываются от громкого голоса, от тяжести одного-единств
енного лыжника. Всё зависит от взаимодействия доброго десятка факторов:
подстилающей поверхности, глубинной изморози, мощности снежного покро
ва и так далее, а также, внушал Юрий Станиславович, от настроения лавины. «
Разгадайте её настроение! Ц требовал он. Ц Здесь вам никакая наука пока
что не поможет Ц только и исключительно интуиция!»
Оболенский был великим лавинщиком Ц вечная ему память…
На всякий случай мы стараемся говорить тихо, лавину нельзя раздражать. М
ы суеверны, как эскимосы. Мы знаем, что лавина живая, что она слышит, о чём мы
говорим, и видит, что мы делаем. «Будь немножко трусом», Ц заклинает меня
мама. Транспарант с этим заклинанием висит у нас на станции рядом с хрест
оматийным афоризмом Оболенского: «Лучше сто раз попасть под дождь, чем о
дин раз под лавину».
И я требую от моих бездельников «трусливой храбрости» Ц такой термин я
ввёл в обиход. Чтобы храбрость не перешла в безрассудство, мне нужно, чтоб
ы её сдерживала бескорыстная любовь к собственной шкуре. Тогда получает
ся как раз то, что нужно. Был у меня один любитель отбивать чечётку на лави
не, но теперь он там (можете вообразить, что на словечке «там» я ткнул паль
цем в небо). Поплевывают на лавины и бахвалы из туристов Ц пока их как сле
дует не напугаешь.
Мы-то знаем, что безопасной лавина бывает только тогда, когда она мертва,
то есть спущена вниз.
Этим мы сейчас и занимаемся. Конечно, приятнее всего спускать лавину, обс
треливая её из зениток (лаять на медведя лучше всего издали), но опыта у на
с ещё маловато, да и мороки много: нужно вызывать артиллеристов из центра,
а пока они приедут и пристреляются глядишь, либо лавина сама сошла, либо с
наряды кончились. Взрывчатка хороша, но дают нам её в обрез, приходится эк
ономить. На четвертую её хватило, а остальные мы время от времени подреза
ем Ц хотя и дедовский, а надёжный способ, к тому же самый дешёвый.
Делается это так. Мы проходим лавиноопасный склон, соблюдая железное пра
вило: один Ц на лыжне, остальные страхуют его верёвками. Только так. Если
лавина созрела, она может сорваться от малейшей нагрузки, и гигантская у
трамбованная плита Ц мы называем её снежной доской Ц устремится вниз.
В этой игре лавина единственный раз в своей жизни ведёт себя по-честному:
прежде чем сорваться, она издаёт утробный звук: «бух! вум! ух!», оставляя ла
винщику на размышления несколько потрясающе быстротечных секунд. Если
ты оказался на склоне один Ц драпай в сторону со всей доступной тебе ско
ростью; если же подстрахован Ц тебя подсекут верёвками и ты пропустишь
доску под собой. Дело, как видите, не такое уж и хитрое, мало-мальски опытны
й лавинщик всегда имеет шанс.
Случаются и забавные эпизоды. Однажды мы с Олегом пытались подрезать дос
ку, несколько раз прошлись туда-сюда, убедились, что она не созрела, отпус
тили ребят на другой объект и, съехавшись, стали беззаботно любоваться п
ейзажем. Помнится, мы даже присели и закурили Ц так нам было приятно ощущ
ать себя молодыми и полными сил идиотами. И вдруг Ц «вум!». Жизнеутвержда
ющий звук, напоминает первый такт знаменитой мелодии Шопена. Словно нам
кое-куда всадили по здоровому перу, мы на скорости бросились в разные сто
роны Ц Олег направо, я налево. Секунда, другая, сильный рывок Ц и я покати
лся по снегу (говорю о себе, хотя наши дальнейшие показания совпали в дета
лях, оба идиота были связаны одной сорокаметровой верёвкой). Чувствую, ка
кая-то сила меня останавливает, ни туда, ни сюда, задираю голову Ц мама лю
бимая, катится огромный вал! Напяливаю, согласно инструкции, капюшон и мо
рально готовлюсь к переходу в новое качество. Ну, пора, пора, почему я так д
олго дышу? Не выдерживаю, открываю глаза Ц вал остановился в двух шагах. Н
а ватных ногах мы поднялись, на цыпочках, стараясь не дышать, съехали вниз
и тихо поклялись друг другу остаток жизни потратить на то, чтобы чуточку
поумнеть.
Карниз, снежный наддув весом этак тонны в три, мы подрезаем тонким стальн
ым тросом Ц примерно так, как продавец в магазине разделывает брусок ма
сла. Мы мечтаем, чтобы карниз, падая, спустил лавину, сделав за нас самую не
приятную часть работы. Осман и Рома пилят его, стоя на гребне, а мы смотрим
и ждём, замирая от предвкушения. По нашим данным, под основанием седьмого
лавинного очага Ц слой глубинной изморози, отличнейшей смазки: от сильн
ого удара доска может оторваться и покатиться вниз с километровой высот
ы, как на шарикоподшипниках.
Далеко внизу, по ту сторону речки Кёксу, разрезавшей ущелье пополам, стол
пились зеваки. Мы против этого не возражаем, они в безопасном месте, пусть
смотрят и набираются впечатлений Ц меньше лихачить будут. Их, наверное,
человек двести Ц с биноклями, фотоЦ и киноаппаратами. Об этом я догадыв
аюсь, сверху-то они кажутся букашками. Они жаждут зрелища Ц и они его пол
учают!
Карниз рухнул, доска вздрогнула, оторвалась по всей длине метров на двес
ти и с ревом и грохотом пошла вниз, лопаясь по пути на блоки, побольше и пот
яжелее тех, из которых лепят дома. Как бальзам на душу Ц пинком ноги одоле
ть такого дракона!
Ц Была доска Ц нет доски, Ц философски замечает Олег. Ц Тысяч на пятьд
есят потянет, чиф?
Мы считаем на кубометры. Не на полсотни, но тысяч на тридцать дощечка, пожа
луй, потянет. Для Кушкола Ц так, середнячок, здесь лавины бывают и на полм
иллиона, но это после хорошего снегопада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10