Никто за эти дни не
беспокоил их своим присутствием Ц ни люди, ни звери, ни даже птицы. Да буд
ь и по-иному Ц и все равно им не пришло бы в голову озаботиться собственн
ой безопасностью. Любой ночной шушере карапузы, расположившиеся на ночл
ег, достались бы легче, чем Пенкин Моисееву. Костров они не разжигали, часо
вых не выставляли, даже ножичка перочинного и того под рукой не держали.

Этой же ночью двое друзей не позаботились даже о том, чтобы сойти в сторон
у с тропинки или укрыться за надежной спиной какого-нибудь валуна, Ц Фед
ор и Сеня уснули прямо там, где присели на землю, когда их застала темнота.
Их пятки сверкали в лунном свете, представляя собой неплохой ориентир дл
я пары голодных глаз, наблюдавших за карапузами из темноты.
Впрочем, этого ночного «гостя» собственная конспирация тоже не слишком
заботила. Его сдавленное шипение давно привлекло бы чужое внимание, если
бы не фантастическая беспечность карапузов. «Гость», зашедший на карапу
зов со стороны склона, подбирался к ним все ближе и ближе, не переставая сы
пать проклятиями:
Ц Дети Ц цветы жизни… Ворье, блин, растет! Ц Он помахал тощим кулаком чу
ть не перед самым носом своих жертв.
Ц Спрячь под трусами колечко с цепями… выкраду вместе с трусами! Спят, во
рюги мерзкие. Спите, спите, Ц он практически навис над двумя карапузами,
сладостно перебирая в уме возможные варианты жестокой мести: Ц Щас узна
ете, как чужие пещерки обносить! Ц В этот самый момент он оступился и, ста
раясь сохранить равновесие, неуклюже оперся рукой прямо на голову одног
о из карапузов.
Тот подскочил как ужаленный, попутно подняв на ноги и своего спутника. Ко
шмарная морда, глядевшая на них из темноты, возможно, и произвела бы впеча
тление на карапузов, случись эта встреча буквально парой месяцев раньше
, но сейчас сладкая парочка принялась мутузить свалившегося им на головы
хмыря с таким воодушевлением, что оставалось только удивляться их комсо
мольскому задору. Периодически налетчику удавалось от души врезать то о
дному, то другому карапузу, но постепенно силы покидали его. До поры до вре
мени его спасала удивительная изворотливость, но постепенно молодость
взяла верх над неправильным образом жизни Ц приперев ночного гостя к ст
енке, Сеня удовлетворенно хмыкнул:
Ц Это че, Федор, местные, что ли?
Ц Да не, Сень, ты же знаешь, местные по одному не ходят. Нет, брат, это совсем
другой фрукт! Довелось нам, Сеня, поручкаться с самим Голым!
Он от всего сердца пнул неприятелю коленом промеж ног, а Сеня не преминул
пожаловаться:
Ц Он меня трогал за всякое, гад такой! Федор только усмехнулся в ответ и, н
аклонившись к поверженному, посоветовал:
Ц Тебе, мил человек, в метро надо промышлять, в час пик! Там выбор больше, а
риску меньше, поверь моему опыту!!!
Он еще раз «для острастки» пнул скорчившегося на земле хмыря и скомандов
ал Сене:
Ц Вяжи его, с собой потащим. За языка нынче хорошую награду дают!!!
Сеня, который с детства не мог справиться даже со шнурками, весьма своеоб
разно представлял себе процесс «вязки языка». Руки пленного были перетя
нуты за спиной его собственными трусами, а самого хмыря Сеня тянул за соб
ой, привязав поводок к причинному месту несчастного и не забывая время о
т времени поддергивать бечеву, отчего Голый принимался орать благим мат
ом:
Ц Отдайте шмотки, волки! Хоть трусы верните, дайте срам прикрыть!
Сеня, внезапно выдвинувшийся в какие-никакие начальники, пребывал в пре
красном расположении духа и потому был особенно разговорчив:
Ц Заткнись! Ты и без трусов неплохо смотришься. Твоя фамилия Голый.
Он похлопал Федора по плечу, стараясь привлечь внимание приятеля к собст
венному красноречию:
Ц Здорово я его приколол, а?
Ковылявший позади Голый пытался не допустить натягивания бечевы, из пос
ледних сил стараясь выдерживать темп марша, заданный карапузами, но, пос
кольку Сеня давно смекнул, что к чему, то притормаживая, то переходя на бег
, Ц удавалось это пленнику редко, поэтому он не прекращал верещать:
Ц Вы жалкие, ничтожные личности!
Не вытерпев, Сеня остановился и принялся шустро сматывать веревку Ц Гол
ый потрусил ему навстречу, рухнув прямо у ног своего мучителя. Карапуз на
клонился над ним и прошипел:
Ц Сейчас я тебя буду бить.
Смотревший на все это со стороны Федор задумчиво произнес:
Ц Возможно, даже ногами.
Однако, еще раз окинув взглядом жалкое тело пленного, он покачал головой:

Ц Нет, бить нельзя, Пендальф не велел. Моментально почувствовавший слаб
ину Голый принялся верещать пуще прежнего:
Ц Я бывший депутат Государственной думы, верните кольцо. Я старый, больн
ой человек. Я три года не был в бане. Меня девчонки не любят, отдайте кольцо!

Федор все еще пребывал в состоянии странной задумчивости Ц он снова пок
ачал головой и произнес:
Ц С кольцом ты им тоже на фиг не нужен.
Голому было не до чувства собственного достоинства, поэтому он не стал с
порить и решил немного сменить курс:
Ц Вы еще не знаете, кем был Голый до революции! Поезжайте в Мордовию и спр
осите.
Сеня презрительно сморщился в ответ:
Ц Ну и кем, интересно, был Голый до революции?
Голый, окончательно уверившись, что с ним ведут игру в «плохого-хорошего
» полицейского, и, кроме того, давно врубившись, кто тут «главный», принялс
я лебезить перед Федором:
Ц Нет, вы поезжайте и спросите. Голый был интеллигентом.
Сеня тоже смекнул, что дело пахнет керосином, и попытался было вернуть ут
раченную инициативу, а заодно постарался не подпустить Голого близко к Ф
едору, рванув веревку с такой силой, что пленник юлой завертелся от боли:
1 2 3 4 5 6 7 8