Не наше дело. Наша хата с краю, у нас свое дело, свое задание. Если вмешиваться везде и во все, что встретим по дороге…
Из-под крыши одного дома вырвался черный дым, а затем и пламя. Один из всадников заметил меня, крикнул что-то другим. Все повернули головы, я посматривал на них краем глаза, ибо повернуться и посмотреть в упор – значит бросить вызов. Нас еще в школе предупреждали не смотреть гориллам в глаза, а то ярятся и бросаются на прутья решетки.
Донесся окрик, я сделал вид, что не слышу, тогда один из всадников, самый крупный на огромном коне, поднял его на дыбы, развернул и, опустив на землю, погнал в мою сторону. В его руке появилось длинное копье, вроде бы неуместное для простого грабежа деревни, острие нацелено в мою сторону.
– Бобик, – велел я строго, – сидеть!.. Не вмешиваться.
Всадник понукал коня, переводя в стремительный галоп, то ли желал показать удаль и крепость руки на более серьезном противнике, то ли надо убрать свидетеля. Я напрягся, противник в легких, но в хорошо прилаженных доспехах, несется уже, как вихрь, острый конец копья опускается… остановился на уровне моего лица…
Ну, сволочь, я даже без шлема, что он думает, гад… Похоже, в этих землях рыцарством и не пахнет.
Я вытащил из ножен меч и повернул Зайчика навстречу. Грохот копыт нарастает, верзила несется с мощью курьерского поезда. Я в последний миг пригнулся, резко выбросив руку с мечом в сторону. Ее дернуло, мимо пронеслось грохочущее, едва не вырвав кости из плечевого сустава. Стук копыт отдалился и затих, только громко заржал чужой конь.
Я оглянулся, всадник раскачивался в седле, копье вывалилось из руки, а следом свалился сам. На железном боку борозда, словно панцирь вскрыли грубым консервным ножом, задев плоть: кровь льется все сильнее. Даже у коня на шее кровавая царапина.
Остальные, увидев, что стряслось с их дружком, заорали, повернули коней. Холод прошел по телу, их пятеро, нет, шестеро, все опустили копья, наколют, как жука на булавку…
– А вот хрен вам, – буркнул я зло.
Меч быстрее в ножны, дрожащие пальцы ухватили лук. Звонко ударила тетива, еще и еще раз. Два седла опустели, а третий всадник склонился на конскую гриву и выронил копье. Я торопливо выпустил еще две, уклонился от копья последнего уцелевшего, выхватил меч и повернулся к нему лицом.
Тот остановил коня, развернул, я ждал, что пустится в бегство, однако он отшвырнул копье, выхватил меч и с криком пустил коня вскачь в мою сторону. Я видел перекошенное яростью лицо, пену на губах, дрогнул, со взбешенными сражаться страшно, но собрался с духом и принял первый удар на щит, как второй и третий.
Удары наносились, несмотря на скорость, тяжелые и такие мощные, что рука быстро начала неметь. Я собрался с духом, мой угрожающе поднятый меч враг игнорирует, нанес первый удар, целясь в шлем. Враг легко уклонился, лезвие высекло искры из стального плеча.
Я принял еще пару ударов на щит, сам начал наносить удары, стараясь найти слабое место. Противник оказался не слабее меня, настоящий гигант, но явно переоценил свои удары, быстро начал выдыхаться.
Вдруг я увидел сразу трех одинаковых всадников, оцепенел, заставил Зайчика попятиться. Они все надвигаются с трех сторон, я поспешно сказал себе, что это один человек, вертел головой, стараясь понять, кто из них из плоти, и тут заметил вокруг двух едва-едва мерцающую оболочку.
Третий перевел дыхание, начал приближаться уже неспешно, я поднял щит и меч, готовясь принять удары фантомов, он заехал сбоку и вскинул меч. Я резко изменил движение удара, лезвие меча направилось по косой, удар пришел прямо в решетку забрала. К моему потрясению, лезвие не рассекло тонкую сетку, но я услыхал глухой вскрик, всадник содрогнулся всем телом, выпрямился и начал заваливаться на конский круп.
Фантомы задрожали и стали расплываться. Решетка воина-колдуна от тяжелого удара вогнулась, окрасилась кровью. Он пытался удержаться в седле, я ударил в голову краем щита. Раздался мощный звон, словно молотобоец обрушил молот на лист железа, всадник начал сползать с коня.
Я с силой толкнул в плечо. Он рухнул, безуспешно хватаясь за конскую гриву. Я соскочил на землю и уже там добавил ногами в голову. Наконец он оставил попытки встать и рухнул на спину, раскинув руки. От фантомов остались грязные клочья тумана, их растрепывал и размывал легкий ветерок.
От горящей деревни примчался подросток. Испуганные глаза уставились на поверженных, затем с еще большим испугом на меня.
– Спасибо вам, благородный лорд… Они хотели убить нас всех!
– Что за дурость, – сказал я. – А кто же будет платить налоги? Ты знаешь их?
– Да, сэр. Это люди графа Винсена Касселя, а это сам Митчел, сын графа Касселя.
– Зачем они это сделали?
Подросток нервно сглотнул слюну.
– Наш хозяин, герцог Готфрид, уехал на Север, там будет турнир, а граф Кассель пытается захватить его замок и все его богатства.
– Вот оно что, – протянул я. – Хорошо, беги и быстро принеси крепких веревок. Или ремней. Надо связать этого кабана. И еще… скажи всем поселянам, что пусть из замка хозяева пришлют хоть какую-то охрану!
Он унесся, как тушканчик, вскоре явился с тремя крепкими поселянами, один забрызган кровью, на груди широкая царапина. Я велел им связать покрепче этого пленного кабана, он очнулся, спросил угрюмо:
– Ты знаешь, кто мой отец?
Я спросил с интересом:
– А ты сам знаешь?
Он спросил туповато:
– Ты кто? Ты в самом деле не знаешь, чей я сын?
– Я даже знаю, кто твоя мать, – ответил я любезно.
Он попробовал встать, я взял молот и, не бросая, шарахнул по железной голове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21