Ц Дора Владимировна, вы сегодня грустны. Что случилось?
Ц А разве для нашего дела надо быть веселой?
Ц Бог мой, какая вы право! Говорю, что дело пойдет блестяще. И надо быть уж
если не веселой, то бодрой. Иван от квартиры будет в восторге! Только не зн
аю как с автомобилем? Дора, вы любите автомобили?
Ц Мне кажется, что вы так входите в роль, что иногда всерьез принимаете м
еня за свою содержанку.
Ц Перестаньте Дора, в вас живет тысячелетняя еврейская грусть, это крас
иво, но утомительно. Итак, завтра в четыре часа переезжаем. А сейчас идемте
обедать.
Ц Но неужто нельзя подать сюда?
Ц Моя дорогая, Ц строго сказал Савинков, Ц я говорил, в вашей роли могут
представиться более неприятные эпизоды. Поэтому пойдемте в общий зал, ч
тобы все видели, как богат Мак-Кулох и какая у него красивая любовница.
Не дослушав, Дора встала, вынула из шкафа дорогое малиновое манто.
Ц Дора Владимировна, милая, манто прекрасно, но в черном платье вас видел
и слишком часто. К обеду надо надеть хотя бы стальное. К тому же, заметьте, ч
ерное шелковое, Ц классический мундир террористок. Прошу вас.
Дора покорно ушла за перегородку надеть стальное с серебром.

2

Квартира Амалии Рихардовны Бергеншальтер на Жуковской 31 опустела из-за
японской войны. Жили тут: генерал Браиловский, адъютант поручик Недзельс
кий и ротмистр Рунин. Это была холостяцкая, видавшая виды квартира. Но пол
к выступил на Дальний Восток. И квартиру случайно сняли террористы.
Новые господа подъехали на длинной мягкой машине. Был июнь. Мак-Кулох оде
т в английский серый костюм с тысячью всяких пятнышек. Широкий галстук с
жемчуговой булавкой. Широкополая шляпа, каких в России не знают. Надменн
ые манеры. Длинные пальцы рук. Плечи остро выступают вперед. Грудь чуть вп
алая. Глаза оригинальны поперечным разрезом. Но мало ли каких глаз у англ
ичан не бывает. Мак-Кулох гибкий, безукоризненно одетый джентльмен.
Под руку с любовницей прошел в квартиру. Малиновое манто чересчур ярко д
ля дамы общества. Но его любовница Ц бывшая певица от Буффа. Шляпа с белым
страусом. Ноги в крохотных золотых туфлях.
Ц Как вам нравится, Дора? Ц говорил Савинков, водя Дору по комнатам. Ц Н
едурно?
Ц Удобно. А когда придет Прасковья Семеновна Ивановская?
Ц Завтра, в девять.
В желтой гостиной Савинков, закуривая трубку, улыбался.
Ц Вы грустите, Дора, что носите на себе все эти роскоши, а каково курить тр
убку, когда больше всего на свете любишь русскую папиросу?
Ц Когда придет Сазонов?
Ц Завтра к вечеру. Но по объявлению наверное попрет целая армия лакеев. Н
адо быть осторожнее.
Савинков прохаживался по желтой гостиной, попыхивая трубкой.
Ц Скажите, Павел Иванович, правда что у вас в Петербурге жена, дети и вы их
не видите?
Ц Правда. Откуда вы знаете?
Ц Алексей говорил. Вы не видите их совершенно?
Ц Нет.
Дора замолчала.
Ц Вашей жене тяжело. Она революционерка?
Ц Нет. Просто хорошая женщина, Ц засмеялся Савинков.
Ц Тогда вдвое тяжелее. У нас ведь нет жизни, такой как у всех, мы не живем.
Савинков никогда не видал в женщине такой смешанности грусти и решимост
и, как в Доре. Преданность делу революции была фанатична. Он знал, хрупкая,
болезненно-красивая, Дора пойдет на любой террористический акт.
Ц Вот смотрю на вас, похожи вы, Дора Владимировна, на раненую птицу, котор
ая хочет отомстить кому то. Вы правы, вы не из тех, кто любит жизнь. Возьмем х
отя бы такую мечту, Ц побеждает революция, революционеры приходят к вла
сти. Я не представляю себе, как вы будете жить? Представляю «Леопольда», он
прекрасный химик. Ивана, он директор треста. Егора, Мацеевского, Боришанс
кого, всех, но вас, Ц нет.
Дора слушала, чуть улыбаясь из подбровья лучистыми, грустными глазами.
Ц Может быть вы и правы, не знаю, что бы я делала в мирное время. Всю жизнь с
тремилась к научной работе Не удалось. А теперь не хочу и не могу. Вот неда
вно, гостила у знакомых: лес, луга, фиалки, чудесно, и вы знаете, я не могла. По
чувствовала, что надо уехать, потому что от этого воздуха, цветов, размякн
ешь, не будешь в состоянии работать. И уехала.
Ц Вы из богатой семьи?
Ц Из зажиточной. Мой отец купец, жили хорошо, были средства. Но родители д
о исступления ортодоксальные евреи, это помешало образованию, я ушла из
дома, пыталась пробиваться, ну, а потом захватило революционное движение
и на всю жизнь…
Ц Странно, Ц говорила она, Ц как сильны бывают встречи. На меня неизгла
димое впечатление произвели два человека. Брешковская и Гершуни. После н
их я пошла в революцию, и революция стала моей жизнью. Раньше я не представ
ляла себе, что есть люди беззаветно отдающиеся идее. Вы встречались с Гри
горием Андреевичем?
Ц Нет. Брешковскую знаю.
Ц Ах, Гершуни исключительный человек. Ему нельзя не верить, за ним нельзя
не идти.
Ц Убедить не революционера пойти в революцию нельзя, Ц сказал Савинко
в. Ц Мы особая порода бездомников, которым иначе жить нечем; эта порода в
одится, главным образом, в России, подходящий, так сказать, климат.
Савинков посмотрел на часы.
Ц Вот видите, Ц проговорил он, вставая, Ц пора уже на свидание к «поэту»
.
Ц Я рада, что придет Прасковья Семеновна, Ц сказала Дора, Ц это ведь ста
рая народоволка?
Да, да, она будет у нас вроде тетушки, Ц надевая пальто, улыбался Савинков.


3

Дора полюбила старую, суровую Прасковью Семеновну, дымившую в кухне каст
рюльками, сковородами. Свободное время проводила с ней.
Жмурясь, отвертываясь от летящих брызг со сковороды, Прасковья Семеновн
а быстрым ножем перевертывает картофель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108