Ц Убили министра Плеве, Ц сказал обувник, Ц замордовано значит убили.

Ц Благодарю вас.
Азеф подъехал на извозчике. Он был бледен, волнение всё еще не покидало ег
о.
Ц Убит бомбой, сделано чисто, Ц пробормотал он. Ц Я был на почте, завтра
приезжает Савинков. Явка в 2 часа в «Кафе де Пари». Купите хорошее платье. Р
есторан первоклассный. Вторая явка на Уяздовской в шесть. Если я не увижу
Савинкова, передайте, чтобы стягивал товарищей в Женеву.
Ц Разве вы уезжаете?
Азеф осмотрел ее с ног до головы.
Ц Я никуда не уезжаю, говорю на всякий случай, понимаете? Завтра должны о
бязательно быть на явке. А сейчас прощайте.

27

В «Кафе де Пари», куда пришла Прасковья Семеновна в дорогом коричневом п
латье с кружевами, Азефа не было, не было и Савинкова. От трех до шести Прас
ковья Семеновна гуляла в польской, нарядной толпе на Уяздовской аллее, н
еподалеку от «Кафе де Пари». И здесь не встретила ни Азефа, ни Савинкова. П
расковья Семеновна ходила в большом волнении, не зная, что же ей делать?
В магазине ювелира, стрелка показывала Ц семь, Ц ждать бесполезно. Иван
овская пошла в направлении Нового Света. Но вдруг, на мгновенье, возле Уяз
довского парка показалась знакомая, худая фигура. Господин приближался,
в светлом костюме, в панаме. В двух шагах он пристально взглянул на Иванов
скую. Прасковья Семеновна остановилась: Ц похож на Мак-Кулоха, но не Сави
нков.
Господин шел прямо к ней, странно улыбаясь улыбкой похожей на странную г
римасу.
Ц Прасковья Семеновна?
Ц Это вы? Ц тихо произнесла Ивановская. Ц Господи, на вас лица нет!
Даже теперь Ивановская его не узнавала. Лицо сине-бледное, заостренное в
о всех чертах, с пустыми узкоблещущими глазами. Другое лицо.
Ивановская бессильно проговорила: Ц Кто, скажите, кто?
Ц Егор.
Ц Погиб?
Ц Тяжело ранен.
Ц Господи, Егор, Ц закрывая лицо руками в кружевных перчатках, прошепта
ла Ивановская, на старушечьих глазах выступили слезы.
Ц Давайте сядем, Ц сказал Савинков.
Мимо шла праздничная толпа. Савинков рассказывал о Егоре, об убийстве, об
аресте Сикорского. Кончив, добавил :
Ц Я видел Азефа, он торопился, сказал, что должен ехать, заметил слежку, он
выехал в Женеву.
Ц Он просил передать, чтобы стягивали туда товарищей.
Ц Да, да, для нового «дела», Ц усмехнулся Савинков странной, новой, неопр
еделенной полуулыбкой, Ц я не знал, что убивать трудно, Прасковья Семено
вна. Теперь знаю. Рубить березу, убить животное проще, а человека убить тру
дно. В этом есть что-то непонятное… метафизическое…
Ц Вы куда же теперь? Заграницу? Ц перебила Ивановская.
Ц Да, Ц сказал Савинков, Ц лиха беда начало.


ГЛАВА ШЕСТАЯ

1

Окна гостиницы «Черный орел» выходили на набережную Дуная. Говорят, что
Дунай голубой. Дунай синий. Но ни на синеву вод, ни на белые пароходы из окн
а гостиницы не смотрел Азеф. Запершись в номере он писал Ратаеву:

Дорогой Леонид Александров
ич!
Я совершенно потрясен происшедшим. Но не буду вам об этом писать, мы скоро
увидимся. Я думаю приехать в Париж в скором времени. Ужасно, ужасно, дорого
й! 7-го июля я писал вам письмо из Вильны, прося выслать мне 100 рублей, после э
того 9-го оттуда же послал телеграмму, но денег не получил, так как по делам
должен был выехать в Вену. Здесь живу с 11-го, кое-что есть интересное. Будьт
е добры, распорядитесь высылкой денег сюда, как всегда высылаете. Пробуд
у здесь еще несколько дней и через Женеву проеду в Париж, где повидаемся. Е
сть очень интересные сведения, которые сообщу в следующем письме.
Ваш Иван.»

Слегка высунув красный язык, Азеф заклеил языком письмо.

2

Савинков несколько ночей не спал. Это было неожиданно. Плеве не покидал е
го. На столе валялись газеты с изображением старого министра. Савинков с
мотрел на них. Лицо старика не менялось. «Может быть, надо больше мужества
посылать на смерть других, чем идти самому? Всё равно, сидеть ли у церкви П
окрова иль метать бомбу. Этого старика я разорвал на части. Как революцио
нер я ненавидел его, хотел его смерти. Смерти хотела Россия, он должен был
пасть и пал. Да, да. Всё логично и ясно. Но почему же Ивановская не узнала мен
я? Почему бессонница? Нервы? Потому, что убил? И совершенно всё р
авно кого: министра ли, собственную ли жену, товарища, чорта, дьявола? Не ду
мал, что будет след. Метафизическая ерунда, оказывается, существует. Гово
рят, в Берлине живет с женой и детьми палач. По профессии он ездит и отруба
ет головы. Одевается в цилиндр, сюртук, отрубив возвращается к жене и дела
ет детей. Что же? Ничего. Интересно спросить этого немца, «нна, мол, Негг
Schulze, wie gehtТ s sonst?» He может же быть, чтобы ничего не оставалось у герра Шульце? Хотя
может быть у герра Шульце и не должно оставаться. У меня ж, оказывается, ос
тается какая-то метафизическая ерунда…»
Савинков взял газету, еще раз взглянул на Плеве.
Плеве глядел прямо на него. И вдруг, ей Богу, ему показалось, будто бы Плеве
ему улыбнулся! Какая чушь! Савинков отшвырнул газету.

3

Сазонов был еще без сознания. Рана была в глаз, в бок, в левую ногу. Весь заби
нтованный Сазонов лежал в одиночной палате Александровской больницы. У
белой постели, за белым столиком, в белом халате сидел доктор. Сазонов тих
о бредил. Но иногда вскакивал, начинал кричать. Доктор стенографировал б
ред. Это был чиновник полиции, разоблаченный провокатор М. И. Гурович.
Ц Как ваше самочувствие? Ц говорил он, подходя, беря за руку Сазонова, пр
обуя пульс. То ж лошадиное, цвета алебастра, лицо, те ж блестящие откинутые
назад волосы, но не рыжие теперь, а черные как смоль, крашеные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108