Конногва
рдеец был груб, говорил резко, в мужской компании любил пересыпать речь м
атерной бранью.
Сергей сидел за столом, чертя на бумажке незамысловатый орнамент. Иногда
отрывал голову, и словно забывал прозрачные глаза на красивом лице гене
рала Трепова.
Ц Вам немедленно надо ехать в Петербург, ваше высочество, добиться докл
ада государю. С этими затеями Святополка и виттевщиной надо кончать и по
казать им, где раки зимуют! Меняние внутреннего курса Ц гибель. Оно тольк
о на руку революционерам. Есть данные, что после убийства Плеве эта револ
юционная сволочь вообразила, что мы перепугались. Теперь они не остановя
тся перед новыми убийствами, надо знать этих собак! Их надо разгромить, Ц
говорил Трепов. Ц На кого толкает эту сволочь курс мягкого стеления? На
тех, кто вели иной курс, не на Витте же? А на вас, ваше высочество, на меня, на д
ругих. По сведениям петербургского охранного надо ждать оживления у тер
рористов.
Ц Вам об этом докладывали?
Ц Есть доклад заведующего заграничной агентурой Ратаева. Рачковский у
веряет, Ц засмеялся Трепов полнокровным, барским баритоном, Ц что де их
боевые силы у него в руках, теперь де ничто не может случиться, будто есть
крупная провокатура, но ведь, ваше высочество, эта бестия лижет зад у Витт
е. Вы можете ему верить? Лопухин тоже уверял, что террор невозможен, да что,
перед смертью Плеве мне сам говорил, что держит террористов вот где, Ц сж
ал поросший черным волосом, крепкий кулак Трепов. Ц Незамедлительно ез
жайте, ваше высочество, государь вас послушает.
Ц Витте хочет взять царя страхом перед революцией, Ц и великий князь ст
ранно засмеялся. Лучи солнца заливали паркет, рассыпались по полу и осве
щали половину корпуса князя.
Над Москвой стояло не расплывающееся в голубом небе солнце. Тянулись тыс
ячи дымов из труб. Савинков ехал с Рязанского вокзала. Отвыкший от русско
й зимы, он зяб и кутался, закрывая уши широким швейцарским кашне.

3

В гостинице «Княжий двор» было всё, как обычно Ц скучно. Швейцар в синей п
оддевке. Золотые рамы зеркал, в грязных точках. Черная грифельная доска с
фамилиями. Савинков шел за коридорным, ощущая вечную тоску русских гости
ниц. Истертый, плюшевый диван, на котором чего только не было, несуразное т
рюмо, кувшины с порыжелой водой.
Коридорный внимательно разглядывал иностранца.
Ц Паспорт прикажете сейчас прописать?
Ц Да, сейчас, Ц глядя вокруг, Джемс Галлей тосковал. Почти брезгливо вын
ул паспорт с красной печатью английского короля и подписью лорда Ландст
оуна и протянул коридорному вместе с крупным рублем, изображавшим Никол
ая II.
Коридорный, выходя, отвесил благодарный поклончик.

4

В это время террорист московской группы Борис Моисеенко поднимался по т
емному, узкому ходу на колокольню Ивана Великого и от вышины лестницы у н
его дрожали ноги. Террористы не знали еще, в каком дворце живет генерал-гу
бернатор. Старый сторож в стотысячный раз устало поднимался вместе с Мои
сеенко.
С Ивана Великого в золоте солнца и голуби небес зарябила Москва. Старый с
торож, не глядя вниз, за полтинник, шамкал о гордостях русской столицы. Дро
жавшей, старой рукой сторож указывал молодому человеку: Ц Воробьевы гор
ы, Кремль, Москва-реку, Сухареву башню, Каланчевскую площадь. Только когда
стали было спускаться, Моисеенко сказал:
Ц А где, дедушка, великий князь живет?
Ц Хнязь? На Тверской на площади, вон церква-то Страстной монастырь, от не
е возьми малость влево.
Ц Так, так. Хорошо поди живет, дедушка, а? Ц опускаясь, говорил Моисеенко.

Ц Знамо хорошо, зачем ему плохо жить. У Моисеенко дрожали колени, от выши
ны колокольни Ивана Великого.

5

Парень в овчинном полушубке, в смазных сапогах, у Драгомиловской заставы
у заезжего маклака торговал карюю кобылу. Кобылка была шустрая. Когда на
проводке маклак хлопал кнутом, кобыла рвалась из рук, била задом, вскидыв
ала передом, маклак приседал на карачки, чтоб удержать в поводу кобылу.
Каляев ничего в лошадях не понимал. Но кобылка понравилась, явного изъян
а не было и, вытаскивая из овчинного полушубка платок, развязал его, вынул
деньги и передавая маклаку 90 рублей, проговорил:
Ц А как звать-то ее?
Ц Чать не по имень отчеству, Ц заворачивая деньги в газету, засмеялся м
аклак, Ц зови, мол, Каряя.
Каляев стал звать кобылу Ц «Каряя». На извозчичьем дворе не было извозч
ика, кто бы так ходил за лошадью, как Иван Каляев. В две недели из мохнатой, р
ебрастой лошаденки вышла ладная кобыла. На зависть любому извозчику нос
ила «Каряя» по Москве легкие сани, не в сравнение с мерином Бориса Моисее
нко «Мальчиком».
«Мальчик» был никчемушный мерин, поджарый, плоского ребра, с сведенными
ногами, густо налившимися сквозными наливами. Он смешно бегал по Москве,
вприпрыжку, от шпата высоко подбрасывая левую заднюю. Но Моисеенко и не л
ихач. Ему по Москве не носиться. «Мальчик» тихо стоит на Тверской площади
против дворца генерал-губернатора.
Прохожие редко нанимали «Мальчика», уж очень плох голенястый мерин. Разв
е кто, чересчур заторопясь, крикнет:
Ц Извозчик, свободен?
Услышит в ответ глухой голос не оборачивающегося извозчика.
Ц Занят.

6

В пестро-крашеной будке стоит часовой. Отъезжают, подъезжают к дворцу са
ни, кареты. Выходят люди из подъезда в черных шинелях на красных подкладк
ах, в серых николаевках, разлетающихся по ветру. Но кареты великого князя
Сергея нет.
А какой мороз закрутил в Москве на Тверской площади!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108