Пришлит
е мне расходных 500 рублей и жалованья за этот месяц 500.
Жму руку ваш Иван»

7

Успехи Б. О. слали в террор ежедневно десятки отважных членов партии, гото
вых умереть за революцию. Никогда не были так заняты Азеф и Савинков. Весь
день не расставались. Везде их видели вместе. Непосвященные удивлялись:
Ц что общего меж этим молодым человеком и тучным, черным, животно-громад
ным уродом? Посвященные знали, что связывает Павла Ивановича с Иваном Ни
колаевичем. Кровь. Они сливались у партии в крепкую, однорукую силу.
Но нелегко теперь войти в Б. О. Входящих допрашивал Савинков. Глаза монгол
ьского разреза не были рентгенами. Савинков не умел узнавать людей. Был с
ух, надменно спрашивал:
Ц Почему хотите работать именно в Б. О.? С решением идти в террор не рекоме
ндую торопиться. Сюда должны идти те, кому нет психологической возможнос
ти участвовать в мирной работе. Но если вы настаиваете, поговорите с Иван
ом Николаевичем.
Азеф не подавал руки. Был скуп на слова. Еле переплевывал через выворочен
ные губы. Но глаза! Глаза были рентгенами. Искоса взглядывая, Азеф насквоз
ь угадывал человека.
Ц Здраасти, хотите работы? Какую же хотите? Ну, а как же вы? В нашем деле и к в
еревочке ведь надо готовиться? Ц гнусаво рокотал Азеф, чиркая пухлой ру
кой по короткому горлу.

8

В эти дни в Женеве Савинков много читал, много думал. Жизнь казалась ему «п
олзущим глетчером, правимым пустотой». «Ни на чем, вот на чем я построил св
ое дело», Ц любил он повторять Макса Штирнера.
Перед заседанием ЦК Савинков писал стихотворение. Оно билось где-то вну
три. Это доставляло удовольствие. Но надо идти на заседание и не опаздыва
ть, просил Азеф, вопрос американо-японских денег Циллиакуса важен. Савин
ков чуть-чуть задержался. Стихотворение он написал без помарок.

«Он очень низко
Мне поклонился.
Я обернулся,
Увидел близко
Его седины,
Его морщины,
Беззубый рот.
Я удивился:
Ведь он убит!
В гробу дубовом
Старик суровый
Давно лежит.
Он улыбнулся,
Я побежал.
Домой вернулся
И отшатнулся,
Меня он ждал!
Опять седины,
Опять морщины,
Беззубый рот,
Опять улыбка,
Опять поклон,
Или ошибка?
Или не он?
Он был так близко.
Я торопливо
Посторонился,
Весьма учтиво
Я отдал низкий
Ему поклон.
Да это он.
Ведь жизнь есть сон.
Нестрашный сон.

Положив листок с стихотворением под пресс-папье, чтоб не снесло ветром, С
авинков пошел на заседание ЦК.

9

Заседание ЦК было бурно. Не потому, что из России шли вести о революции и ч
ерез сановное лицо получились данные о перепуге и растерянности правит
ельства. Принятие денег от Кони Циллиакуса бури тоже не возбудило. Засед
ание стало бурным, ибо заседавшие вдруг почувствовали: Ц партия в руках
провокатора.
Началось это так. Усталый, председательствующий Гоц, закутанный в кресле
в теплый плед, торопясь от волнения, сказал:
Ц Товарищи, только что получены сведения. В Москве 16-го марта арестованы
члены Б. О. Ц Борис Моисеенко, Дулебов и Подвицкий. 17-го марта в Петербурге
арестованы Ц товарищи Прасковья Семеновна Ивановская, Барыков, Загоро
дный, Надеждина, Леонтьева, Барыкова, Шнееров, Новомейский, Шергов, Эфрусс
и и Кац. Кроме того на станции Петербургско-Варшавской железной дороги с
хвачен с динамитом Боришанский. Динамит также найден в Петербурге у Тать
яны Леонтьевой. Товарищи: Ц сказал Гоц, руки его дрожали, Ц в несколько д
ней мы потеряли самых дорогих, самых беззаветных работников, боевая орга
низация в России разбита! Товарищи, это ужасно, но есть вещи еще более ужас
ные, чем это, нанесенное нам поражение. Страшные факты есть, товарищи, треб
ующие немедленного расследования. Я не боюсь сказать и не ошибусь: в цент
ре нашей партии Ц провокатор!
В комнате, переполненной людьми, наступила страшная тишина. Все смотрели
на Гоца. Прямо против него тучно сидел Азеф.
Ц Товарищи! Ц дрожал мягкий голос Гоца, изобилующий интонациями, Ц не
только провал боевой в Петербурге и Москве заставляет нас отнестись со в
сей внимательностью к этому вопросу. Имеются факты, неопровержимые, подт
верждающие наличие крупного провокатора среди нас. Сначала скажу, Ц пр
исутствующий здесь, только что приехавший товарищ Николай Сергеевич Тю
тчев рассказывает факт, явно наводящий на грустные размышления.
Пожилой, серебряно-седоватый человек барственного облика, одетый скром
но, но изящно, с бородкой клином, с умным энергичным лицом, проговорил из у
гла:
Ц Разрешите, Михаил Рафаилович?
Ц Пожалуйста, Николай Сергеевич. Ц Гоц печально откинулся на спинку ме
дицинского кресла.
Ц Дня за два, накануне арестов в Питере, Ц заговорил размеренно, спокой
но Тютчев, Ц ко мне позвонили в редакцию «Русского Богатства» по телефо
ну. И голос, мной неузнанный, сказал: Ц «Предупредите Ц все комнаты зараж
ены».
Тишина в комнате не прерывалась, Азеф неуклюже повернулся на стуле. Подп
ершись рукой, он уставился на Тютчева. Низкий лоб наморщен, брови сдвинут
ы. Тютчев не глядел на него. Он обводил товарищей, останавливаясь больше в
сего на взволнованном, измученном лице Гоца.
Ц Я спросил: Ц «нельзя ли поговорить лично?» По-видимому мой вопрос был
неожиданен, с ответом произошло замедление, мне показалось даже, что как
будто мой собеседник с кем-то переговаривался и затем задал, как бы нереш
ительно, такой вопрос: Ц «Да ведь поздно уж, да и где?» Ц Я ответил Ц «Здес
ь». Ответ был такой: Ц «Нет, это неудобно» и трубка была повешена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108