Ц Постой, Леонид, а террор?
Ц Террор? Ц остановился Шишко. Ц Что же террор? Террор пока конечно нев
озможен.
Ц Правильно! Держать под ружьем, но не приступать к действиям.
Ц Разрешите! Ц крикнул Савинков.
К нему обернулись. Одну руку Савинков заложил за широкий борт пиджака. Др
угая была в кармане. Вид был вызывающий. В фигуре пренебрежение. Не меняя п
озы, говорил, что надо бить правительство на улицах, в зданиях, на площадях
, во дворцах и тогда вспыхнет настоящая Македония, о которой мечтал повеш
енный Каляев. Он был страстен и красив в своей речи.
Ц Надо понимать что такое террорист, надо знать, что престиж партии подн
ят террором, надо уметь не бояться славы террора, славы смерти наших това
рищей. Только нанося удары ножом, револьвером и бомбой мы завоюем подлин
ный контакт с массами и подымем всероссийскую революцию. Я слышу речи, чт
об держать боевую под ружьем, «засолить». Как боевик, я протестую против т
акой оскорбительной постановки вопроса. Нас нельзя засаливать впрок! Мы
не огурцы, мы революционеры, для нас психологически невозможна такая пос
тановка вопроса! Мы дали партии славу, мы дали партии средства, так нечего
ж, ослепившись какими-то конституциями, откидывать нас, как ненужный пар
тии хлам! Мы отдали жизнь террору и, если я не ошибаюсь, мы террористическа
я партия! Мы не смеем склонять свое знамя в момент, когда его надо широко р
азвернуть над Россией красным полотнищем и поднять ветер революции! Мы т
еррористы-боевики мыслим так! Мы не дадим выбросить нас в самый острый мо
мент за борт и тем погубить приобретенную славу партии освященную имена
ми Сазонова, Каляева и других товарищей. Нет, я не верю, что свертывается з
намя террора. Напротив мы должны дать, в гимне начавшейся музыки революц
ии, могучее кресчендо! Пусть дадут задание совершить самый смелый, самый
отчаянный акт! Мы возьмем его. Пусть скажут ворваться в Зимний с поясами, н
аполненными динамитом! Мы это сделаем. Во имя революции, во имя славы терр
ора! И это произведет больший взрыв в стране, чем газетное объединение с м
ассами. С массами объединяет кровь, а не типографская краска! Я не знаю, ка
к решит ЦК, но думаю, что выражаю мнение всех боевиков и говорю от их имени:
Ц мы не опустим знамя террора, которое вымочили в крови товарищей, котор
ое нам свято! Мы хотим жертв и пойдем на них во имя всероссийской революци
и!!
Савинков чувствовал возбуждение от охватившего его подъема. Речь была у
дачна. На лицах боевиков он читал восторг. Не видел только лица Азефа. Азеф
сидел спиной.
Ц Нечего мудрить над революцией, молодые люди, уж позвольте обратиться
так, Ц встал старый Минор, потряхивая бородкой, Ц революции, батюшка, со
стороны ничего не навяжешь, не прикажешь, спасительных рецептов ей пропи
сывать нечего, она идет, она налицо и патетические речи Павла Ивановича х
удожественно хороши, но не к лицу в данный момент. К чему тут револьверные
выстрелы?
Савинков стоял бледный. Он ждал выступления Азефа. Встал Фундаминский, с
нял пенсне, заговорил гладко.
Ц Насущной задачей партии в данный момент является аграрный вопрос, ра
зрешение которого будет исторической миссией партии. Террористическая
борьба отжила свое, отнимая людей и средства, она ослабляет партию, и буде
т мешать разрешить главную экономическую задачу.
Савинков ждал речи Азефа. Заговорил Гоц, соглашаясь с Фундаминским, Сухо
млин, соглашаясь с Гоцем, Натансон, соглашаясь с Сухомлиным, Авксентьев, с
оглашаясь с Натансоном. Последним встал Азеф. Его внимательно слушали вс
е.
Он стоял, искривись толстым телом, не отрывая руки от кресла.
Ц Я буду краток, Ц рокотал он уверенно и твердо, Ц вмешательство в ход с
тихии социальных масс считаю гибелью. Мы помогали революции выйти из глу
хих берегов, она разливается. Мы должны заботиться, чтоб не быть оттертым
и ею. Я шел с партией, отдавая свою жизнь. Теперь пора многое пересмотреть
из программного и тактического багажа. Говорю, как будет достигнута конс
титуция, стану последовательным легалистом. Что ж касается, чтоб держать
под ружьем Б. О. Ц это слова. Держать под ружьем Б. О. нельзя. Я выслушал член
ов ЦК, и беру на свою ответственность: Ц боевая организация распущена!
Азеф грузно сел и взял с пепельницы недокуренную папиросу.

2

Когда кончилось собрание, крайне взволнованный Савинков подошел к Азеф
у.
Ц Что это значит, ты распустил Б. О.?
Ц А ты не слыхал все эти разговоры? Как же можно вести дальше дело? Ц Азеф
ласково улыбнулся, похлопывая Савинкова по плечу:
Ц Не кручинься, барин, найдем работу.
К ним подошел Чернов.
Ц Иван, пойдемте закусим в «Либерте».
Ц Пойдем, Павел Иванович, выпьем за упокой Б. О. Ц гнусаво проговорил Азе
ф.
Чернов, Савинков и Азеф сидели в красноватом ресторанчике «Либерте». Кра
сноват он был от красных лампионов, от пола, затянутого красным сукном. Ст
ол был дальний. Народу в ресторане не было. Если не считать женщину и мужчи
ну, целовавшихся в полутемной кабине.
Ц Ну и манифестик! Весь день проболтались, не заметили даже, что не ели. Эт
о вам скажу манифестик! Настоященский! Ц говорил Виктор Михайлович.
Азеф ел, не слушая.
Ц Да, интересное времячко. Сам в Россию поеду, своими глазами прикину, ка
к это выходит. Вести то хороши, да свой глаз ватерпас.
Ц Если будет настоящая конституция, нам работать не придется, Ц прохри
пел Азеф, выплевывая жилы на тарелку.
Ц Что ты, Ваня, в таком пессимизме, кто же работать-то будет, а?
Ц Кадеты. Нас ототрут.
Ц Чудишь, толстый, чудишь, Ц проговорил Чернов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108