Ц Во-вторых, жить и работать пропагандно тоже не по мне. Хочу террора, Кат
ерина Константиновна, настоящего народовольческого.
Ц В террор хотите? Ц сказала, пристально вглядываясь в Савинкова. Ц Чт
о ж, в добрый час, батюшка, чего же в сторонке то стоять, к нам, с миром надо ра
ботать. Решили рубить, чего ж тут взяли топор и руби. Только как же Ц отсюд
а то? Ведь заграницу надо бежать?
Ц Конечно, Ц проговорил Савинков. Ц Не здесь же начинать. Настанет вес
на, убегу. Я уж обдумал.
Прищурившись, Брешковская вспоминала свой побег по тайге из Баргузина с
Тютчевым.
Ц Ну, да Ц заговорила страстно и тихо старуха, Ц бегите, дорогой, бегите
и прямо в Женеву к Михаилу Гоцу, там все наши сейчас, я сообщу, а вы перед поб
егом бросьте открыточку на адрес Бонч-Осмоловоких, в Блонье, Минской губ
ернии «поздравляю, мол, со днем рожденья».

8

Когда Вера вошла, бабушка рассказывала:
Ц Мы с Гоцем то сначала не поладили. Он мне говорит: Ц «все вы к крестьянс
тву льнете, бабушка, а пора-уж с этим кончать». Ну, а потом помирились. Верну
лись? Ц обратилась бабушка к Вере. Ц А я вот видите всё сижу, никак выбрат
ься не могу, да ведь редко доводится с такими людьми то как Борис Викторов
ич поговорить, душу то отвести.
Ц Что вы, что вы, я очень рада, вы бы у нас переночевали, Катерина Константи
новна. Брешковская засмеялась.
Ц Ах, барынька, сразу видно что плохая вы конспираторша, да разве ж можно
у поднадзорного мне каторжанке ночевать? Что вы, милая. Это раз было в Минс
ке…
Ц начала новый рассказ бабушка, но мельком увидав часы, спохватилась.
Ц Ох, силы небесные, заболталась. Мне ведь с сегодняшним ночным дальше. В
от если б вы меня до вокзала проводили, Борис Викторович.
Брешковская поднялась. Когда вставала, Савинков заметил, что стара уж ба
бушка, пересидевшие кости подняла с трудом.
Ц Вы куда же сейчас, Катерина Константиновна?
Ц В Уфу. Там много народу. Есть и из марксистов, Ленин, Крупская. Только, ох
уж не люблю, грешница, я этих механиков, не нашего поля ягоды, не нашего, Ц
говорила бабушка, надевая сибирскую мужскую шапку с наушниками.

9

Началась весна. Снега пошли таять голубыми ручьями. В апрельский голубой
день уехала Вера. Савинков ходил к пристаням говорить с архангельскими
рыбаками, об Архангельске, о кораблях в Норвегию. Присматривался, нет ли п
одходящего. Даже пил с рыбаками водку в трактире Проскурятина. Но толком
рыбаки ничего не рассказали. А время шло. Ждать было трудно. Савинков без о
бдумыванья решил бежать в понедельник.
В широком, английском пальто, на рассвете вышел он из дому. На ходу, в утрен
нюю свежесть сказал: «начинается».
На вокзале с чемоданчиком прошел в купе первого класса. Как бы отвернувш
ись, наблюдал в дверное стекло платформу, закрываясь «Новым Временем», п
ока не ударил третий звонок. Из отходящего поезда Савинков высунулся. На
платформе в синих рейтузах ходил спокойно жандарм. Начальник станции ме
дленно шел в служебную.
А навстречу уже побежали ели. Окно наполнялось прелью просыпающихся лес
ов. Свежесть мешалась с гаревом дудящего паровоза. Савинков был похож на
англичанина, ехавшего на архангельские лесопильни.
Но когда рельсы стали раздваиваться и по сторонам замигали дощатые доми
ки, у Савинкова екнуло сердце. «Не запереться ли в клозете, из окна буду ви
деть всю платформу?» Поезд шипел тормозами. «Ерунда», Ц сказал Савинков,
идя по коридору.
В буфете 1-го класса под пыльной пальмой Савинков крикнул: Ц Кофе и сухар
ей!
Ц Когда отходит пароход на Печеньгу? Ц спросил англичанин лакея, подне
сшего кофе.
Ц На Печеньгу-с сегодня в 5.15.
Ц Через час?
Ц Так точно.
Ц Сколько езды до пристани?
Ц Минут пятьдесят.
Савинков бросил рыжий рубль и кинулся к выходу. Извозчичья кляча вскачь
шла по архангельской площади.
Ц Да скорей же! Ц кричал Савинков.
У пристани был виден дымивший трубами пароход с золотой надписью над клю
зом «Император Николай I-й». По сходням шли люди. В кассе, не торопясь, плава
ли пухлые руки барышни-кассирши.
Ц Скорей, барышня, пароход отходит! Руки выкинули билет, отсчитывая сдач
у. За минуту до отхода, в давке, на сходнях Савинков скользнул на пароход.
«Запереться?» Савинков повернул ключ каюты. Минута длилась, как год. Низк
им, пронзительным гудом заревел «Император Николай I-й» и архангельские
берега начали медленно отходить…


ГЛАВА ТРЕТЬЯ

1

Центр партии социалистов-революционеров был у кресла Михаила Гоца. Гоц
огонь и совесть партии. Худой, с вьющейся из-под шеи, добролюбовской бород
ой и библейскими глазами, Гоц несколько лет сидел в кресле. Кресло его воз
или на колесиках. Шестилетняя каторга Гоца началась избиением политиче
ских в Средне-Колымске. После избиения у Михаила Гоца появилась опухоль
на оболочке спинного мозга.
Когда Савинков позвонил на женевском Бульваре Философов в квартиру Гоц
а, у кресла сидели: Ц теоретик партии с шевелюрой рыжих волос и косящим гл
азом В. М. Чернов, Е. К. Брешковская и светло-русый студент с экземой на прия
тном лице Алексей Покотилов.
Входя, Савинкову показалось, что кто-то болен. И рыжий человек, очевидно, в
рач.
Ц Батюшки! Михаил Рафаилович! вот он беглец то наш! Ц бросилась Брешков
ская и с Савинковым крепко расцеловалась. Ц Вот он! Ц тащила его к кресл
у Гоца.
Гоц приподнялся, с улыбкой светящихся глаз смотря на Савинкова, протянул
больную сухую руку.
Рыжий широкий человек отошел, не выражая никакого восторга.
Ц Да, не теребите его, бабушка, дайте умыться, прийти в себя, Ц ласково ск
азал Гоц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108