За это он получал от Герасимова. От
важные идеалисты, преданные партией в руки провокатора, кончали там жизн
ь самоубийством. Это не единичные факты! Товарищ Чернов об этом знает! Но н
а стреляющихся молодых революционеров не обращали внимания потому, что,
во первых, Азеф был чересчур свой человек в аристократии ЦК, а, во вторых, п
отому что диктатор террора бывал часто безапелляционен, указывая товар
ищам: Ц террор Ц это я! И вот перед нами сотни трупов, совсем недавние жер
твы, повешенные Герасимовым беззаветные Зильберберг, Сулятицкий, Синяв
ский, Никитенко, Лебедин-цев, Трауберг! И всё же и сейчас представители па
ртии и друзья Азефа не желают видеть правду. Так разрешите же, перейти к фа
ктической стороне, к деталям разоблачения, которые должны слепых убедит
ь в том, что террор партии вел агент полиции.
Бурцев перешел к данным сыска, приведшим к убеждению, что «Раскин» Ц Азе
ф. На четвертом часу он чувствовал уже скрепы, пролегшие меж ним и судьями
. Было ясно: Ц Лопатин верит, Кропоткин поколеблен. Даже, кажется, поколеб
лена Фигнер. Факты шли нарастая, давя сознание. Бурцев рассказывал, как ез
дил в Варшаву к инженеру Душевскому узнавать, был ли у него пять лет назад
Азеф, как ездил в Швейцарию к Рубакину. Сотни точнейших фактов передал Бу
рцев. Но вот, сделав паузу, и отпив воды, он проговорил:
Ц Я изложил историю попыток разоблачений Азефа, изложил факты, устанав
ливающие предательство, изложил свой гнев и ту атмосферу в ЦК, в которой п
ри легкомысленном попустительстве действовал Азеф, но у меня есть и еще
факт, после которого даже В. М. Чернову и Б. В. Савинкову придется, кажется, п
оверить. Но я могу его сообщить суду только под условием, если представит
ели эс-эров дадут честное слово, что не воспользуются сообщаемым иначе, к
ак с согласия суда. Суд же пусть делает из сообщения, что найдет нужным.
Наступила тишина. Ее прервал председатель Лопатин голосом, уставшим от м
олчания: Ц Угодно представителям обвинения согласиться с предложение
м Владимира Львовича Бурцева? Ц он щурил глаза, ибо за двадцать лет одино
чной камеры стал близорук.
Чернов возбужденно совещался с Натансоном и Савинковым.
Встал Савинков:
Ц Мы согласны из сообщаемого Бурцевым факта не делать никакого употреб
ления без согласия суда.
Ц Тогда, Ц проговорил Бурцев, Ц я сообщу. Совсем недавно, за неделю до м
оего последнего заявления партии, я узнал, что заграницей находится бывш
ий директор департамента полиции Лопухин, которого, я знаю, как противни
ка революционеров, но честного человека, и который, как известно, именно п
оэтому, впал в немилость у правительства. Я был внутренне убежден, что есл
и освещу Лопухину двойную работу Азефа, то он сам поразится услышанным, и
бо знает Азефа только, как агента полиции, а не как революционера и, порази
вшись, как честный человек выдаст мне этого изувера, этого дьявола рода ч
еловеческого. Я ловил Лопухина. Узнал, что 25 числа он будет в Кельне на пути
в Берлин, откуда поедет в Россию. Я поехал в Кельн ждать его.
Я узнал его в зале 1-го класса, видел, как он прошел в вагон. Я шел за ним. Сел у
мышленно в другое купе, не желая встречаться, пока не тронется поезд. Я тща
тельно следил и знал, что я «без хвостов». Когда поезд тронулся, я как бы сл
учайно вошел в купе Лопухина. Он был один и читал «Франкфуртер Цейтунг».

Мы поздоровались, заговорили, беседа началась совершенно обыденно, я не
старался брать быка за рога, но сказав, что провалы последних дел партии с
. р. объясняются тем, что во главе Б. О. стоит провокатор, почувствовал, что п
очва создана и обратился к нему так: Ц Алексей Александрович, позвольте
рассказать вам всё, что я знаю об этом провокаторе и о его деятельности, ка
к среди революционеров, так и охранников.
Он согласился. Я начал рассказ. Знаю, что я шел ва банк, рассказывая бывшем
у директору департамента полиции о карьере революционера Азефа, знаю, со
рвись мое дело и господа Чернов и Савинков не поцеремонятся со мной. Но мо
я вера поставила на карту мою жизнь. Я рассказал детально, как Азеф убивал
Плеве, как убивал Сергея, как ставил акт на Дубасова, как подготовлял убий
ство царя И в то же время посылал на виселицу революционеров, отдавая их Г
ерасимову. Лицо Лопухина было передо мной, чем дальше я рассказывал, тем я
вственней видел, что Лопухин изумлен, подавлен, не хочет верить, что он зна
ет этого охранника.
Когда я заговорил о цареубийстве, Лопухин побледнел, но он уж не мог скрыт
ь волнения и не верить сообщаемым мной фактам, о которых знал с другой сто
роны баррикады. Лопухин был потрясен, по моему, именно тем, что если не неп
осредственно, то всё же и он принимал участие в работе Азефа. И тут, после ш
естичасового разговора, я сказал: Ц Будучи директором департамента, вы
не могли не знать этого провокатора, он известен, как «Раскин», я окончате
льно разоблачил его, разрешите мне сказать, кто скрывается под этим псев
донимом. Я готов был назвать Азефа, как вдруг взволнованный Лопухин сказ
ал: Ц Никакого Раскина я не знаю, я знаю инженера Евно Азефа…
Бросив председательское место, Лопатин тяжелыми шагами подошел к Бурце
ву и положил ему руки на плечи:
Ц Львович, дайте честное слово, что вы это слышали от Лопухина! Ц Но тут ж
е обернулся, безнадежно махнув рукой. Ц Да что тут, дело ясное! Ц в глазах
старого революционера стояли слезы.
Вскочили представители обвинения, вскочили с мест судьи, произошло заме
шательство.
Ц Вы выдали Азефа! Ц кричал Чернов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108