Зверь энергично отряхнулся, как следует почесавшись, и сел, склонив голову в сторону, изучая это странное создание, сморщив нос и опустив вниз брови с выражением, столь похожим на хмурое выражение человека, размышляющего над загадкой, что Фицрою пришлось скрыть невольную улыбку — если бы он показал сейчас зубы, вся история повторилась бы снова.
Утвердив таким образом свое превосходство, Генри принялся счищать липкую грязь, приставшую к его грубой рабочей одежде; засунул руку под рубашку, чтобы проверить, находится ли там холщовый мешок, обернутый вокруг талии. Он знал, что документы были в сохранности, но ему еще раз хотелось убедиться в их наличии хотя бы по легкому бумажному шороху.
Ему понадобится почти вся ночь, чтобы добраться до деревни, где он должен был встретиться со своим связным из голландского сопротивления, а до этого было необходимо раздобыть себе питание — тогда общаться с обычными людьми было бы гораздо легче, — поэтому следовало отправиться в путь немедленно. Проверив направление по маленькому компасу, которым его снабдили, Генри двинулся на северо-запад. Зверь — все-таки, как решил вампир, это была собака — поднялся с земли и последовал за ним. Некоторое время он слышал, как тот позади него продирается сквозь заросли; шум от его движений был едва отличим от бесчисленных звуков ночного леса. Как только Фицрой пошел быстрее, даже эти признаки исчезли. Что совсем его не удивило: чистокровный волк должен был испытывать трудности, следуя за ним. А собака, независимо от породы, вообще не имела такой возможности.
С патрулем он столкнулся примерно за три часа до рассвета, неподалеку от деревни. Когда немцы проходили мимо него, застывшего неподвижно всего в нескольких дюймах от них, Генри мрачно улыбнулся; он уже раньше успел заметить эмблему в виде черепа и скрещенных костей на касках солдат. «Мертвая голова». Для обеспечения внутренней безопасности на оккупированной территории немцы использовали отряды СС, особенно там, где активно действовало Сопротивление.
Отставший был широкогрудым молодым парнем; ему удавалось сохранять бодрость вопреки ночному времени и состоянию дороги, и от него ощутимо исходило высокомерие человека высшей расы. Можно было предположить, что его товарищи преднамеренно позволили ему двигаться несколько позади остальных; очевидно, пределы нацистскому чванству существовали даже в СС.
Фицрой не испытывал особой ненависти к простым солдатам вермахта, но к эсэсовцам это не относилось. Он обхватил отставшего сзади, сдернул с тропы и зажал ему рот — проделано все это было с молниеносной скоростью, в перерыве между двумя вдохами. Мгновенно, ибо он оставался беззащитным, пока насыщался, Генри прокусил сонную артерию немца и припал к ней, высасывая кровь. Когда же его потребность в ней была утолена, вампир, поднявшись во весь рост, обхватил рукой голову солдата и без особых усилий сломал ему шею. И вдруг в изумлении застыл, почувствовав, что за ним наблюдают.
Лес замер вместе с ним. Затих даже легкий ветерок, и единственным звуком было глухое падение капель крови на землю, устланную лиственным ковром Все еще склоненный над телом немца, напрягший мускулы и готовый к любой неожиданности, Фицрой повернул голову.
Огромная собака рассматривала его внимательно в течение нескольких секунд, затем повернулась и потрусила прочь, и через несколько секунд даже глаза вампира не могли различить ее между колеблющимися тенями.
Собака не могла следовать за ним. Дурное предчувствие пробежало леденящими пальцами вдоль позвоночника Генри. Он вскочил на ноги и двинулся в том направлении, куда исчезло животное, но спустя мгновение вынужден был остановиться. Патруль возвращался, несомненно, в поисках отставшего солдата.
Он разберется с этой собакой в другой раз. Схватив одной рукой мундир эсэсовца, а другой вцепившись в его брюки, Фицрой поднял тело и засунул его в развилку дерева выше уровня глаз. После чего продолжил свой путь к деревне.
Найти ее оказалось несложно.
Резкий белый свет от полудюжины прожекторов, установленных на грузовиках, освещал деревенскую площадь. Небольшая группа крестьян толпилась на одной ее стороне, охраняемая взводом СС. Офицер, который, по-видимому, был его командиром, прохаживался взад-вперед посередине, самодовольно постукивая стеком по сапогу. За исключением щелчков стека по верху кожаного сапога, сцена оставалась совершенно безмолвной.
Генри осторожно продвинулся ближе к площади. Часовому он оставил жизнь — до тех пор, пока он не узнает, что здесь происходит, еще одна необъяснимая смерть могла принести больше вреда, чем пользы. На краю площади вампир скользнул в узкий проулок и принялся наблюдать из своего укрытия, что произойдет дальше.
В крошечной деревеньке проживало не более двух сотен жителей и в лучшие времена, каковыми невозможно было считать нынешние. Ее положение вблизи границы и железной дороги являлось стратегически важным для захватчиков при продолжении их наступления на север и превращало деревню в центр сбора информации для голландского Сопротивления. Его руководство послало туда Генри, но, к сожалению, сюда же направились и подразделения эсэсовцев.
Немцы собрали на площади крестьян, всего семьдесят одного человека, главным образом здесь были старики, дети и инвалиды. Выхваченные врасплох из постелей, полуодетые; на всех лицах было одно и то же тревожное выражение. Через несколько минут двое солдат втолкнули в толпу еще пятерых.
— Больше никого? — осведомился офицер. Получив подтверждение, он шагнул вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105