Было на что смотреть.
Бабушка подставила внучке щеку для поцелуя. В нос Марине ударил крепкий запах томных духов.
– Бабушка, это мой муж Андрей.
Оглядев Андрея с ног до головы, бабушка изрекла:
– Примерно так я себе и представляла.
Андрей не понял, комплимента удостоился или оскорбление заработал. Его первой реакцией при виде чик-чирикнутой старушки в розовом была широкая ухмылка. А потом оказалось, что это и есть Маринкина бабушка. Быстро сменить выражение лица с насмешливого на почтительное получилось не сразу.
Бабушка распоряжалась:
– Вынеси мои вещи из вагона.
И спрашивала:
– А где носильщики?
– Я сам, – суетливо дернулся Андрей. – Какое место, купе?
Пока они ждали прибытия бабушки, насмотрелись на услуги носильщиков. Те брали по сто пятьдесят рублей за место, будь то хоть сундук, хоть легкая авоська. Но и этот тариф кончался на незримой границе вокзала. А за границей – двойная плата. Марина и Андрей наблюдали несколько сцен, когда носильщик, провезя багаж лишние пятьдесят метров до автомобиля, вынуждал людей платить несусветные деньги, грозил милицией и тыкал пальцем в табличку на своей тележке, где двойной тариф обозначался меленько-меленько.
Пока Андрей сновал из вагона на перрон, бабушка упрекнула Марину:
– Не догадалась с цветами встретить?
– Извини! – смутилась Марина.
С бабушкой прибыло столько вещей, что и одним носильщиком было немыслимо обойтись. Бабушка ехала одна, остальное пространство купе занимали ее чемоданы, коробки и сумки. Они перетекли на тележки носильщиков и возвышались корявыми пирамидами.
«В одно такси не поместимся, – переглянулись Марина и Андрей, – и в два вряд ли. Влетит нам в копеечку».
Они планировали, что Андрей отойдет от вокзала и поймает машину. Марина с бабушкой подождут. Потому что вокзальные таксисты ломили цены запредельные. До места, к которому красная цена четыреста рублей, таксисты требовали две тысячи и с неохотой на полторы соглашались. Но поймать три машины и подогнать их к вокзалу было нереально.
Поняв безвыходность Марины и Андрея, стоящих у груды багажа, таксисты ни в какую не соглашались снижать плату.
– Что за вульгарные торги, – хмыкнула бабушка-аристократка.
«Может, ты сама и выложишь девять тысяч рублей за доставку своего барахла? И заодно оплатишь носильщика», – подумала Марина. Но вслух ничего не сказала. Лихорадочно соображая, как в их маленькой квартире разместить бабушкины вещи. Если их просто внести и поставить, не останется места для передвижения.
Ехали на трех машинах. Потом Андрей сбегал домой за деньгами, чтобы расплатиться с таксистами, таскал вещи наверх. Как и ожидала Марина, в квартире стало не повернуться.
Андрей уехал на работу, потный и злой.
– Бабушка, это твоя правнучка, – представила Марина дочь, испуганную вторжением чемоданов и коробок.
– Здравствуй, девочка! – ущипнула бабушка ребенка за щеку, не подумав спросить об имени. – Так! Никаких «бабушек» и тем более «прабабушек». Зовите меня Эмилия. Ясно? Девочка, повтори: Эмилия.
– Миля, – повторила малышка.
– Тесно у тебя, – скривилась бабушка Эмилия.
– Что имеем, – огрызнулась Марина.
Она-то считала, что покупка однокомнатной квартиры в Москве, да не на окраине, – свидетельство их с Андреем благополучия.
– Где я буду жить? В комнате?
– Нет, извини. Спать ты будешь на кухне.
– Что? Как прислуга? Кухарка?
– Бабушка, то есть Эмилия, – старалась держать себя в руках Марина, – в комнате ребенок, который просыпается по ночам, да и мы с Димой.
«Скажи спасибо, что тебе кухню выделили», – хотелось добавить Марине. Но она промолчала. И в последующие дни у нее выработалась привычка думать одно, говорить – другое.
– Кроме кухни, могу предложить только ванную или балкон.
Эмилия мгновенно учуяла зреющий бунт внучки. Ткнула корявым старческим пальцем с вызывающе красным маникюром Марине в грудь:
– Не груби! Я этого не люблю. Еще будешь благодарна, что я у тебя остановилась.
– Бабу… Эмилия, душ примешь после дороги (смоешь свой жуткий макияж) или завтракать? – спросила Марина.
– Чашку хорошего кофе и сигарету, – распорядилась старушка.
В течение рабочего дня злость Андрея перегорела. На кого злиться? На Маринку, которая пожертвовала карьерой ради их ребенка? Два с лишним года назад Марина работала с ним на одной фирме, и перспективы роста у Маринки были куда лучше, чем у Андрея. Сейчас ловит каждое слово, когда он рассказывает о производственных делах. Старается скрыть, но заметно – переживает, скучает. И при этом держится молодцом, вьет их семейное гнездышко. Да и мать она замечательная. Теперь же на Маринку свалились новые проблемы в виде бабушки, которая явно с норовом. Актриса, ёшкин корень, а выглядит как старая шлюха.
Андрей купил по дороге домой торт. Вошел в квартиру, протиснулся между коробок и оптимистично воскликнул:
– Как тут мои женщины? Что наша бабуля?
Она выплыла в коридор. По-прежнему в боевой раскраске, одета в яркое шелковое кимоно.
– Андрей! Я вас решительно попрошу при мне не выражаться!
И уплыла на кухню.
– Что я такого сказал? – удивленно повернулся Андрей к жене.
– Ее нельзя величать ни «бабушка», ни «бабуля», остальные однокоренные слова также не приветствуются. Только по имени – Эмилия, без отчества, – устало ответила Марина.
Андрей видел, что жена на грани истерики, что слезы у нее стоят близко. Маринка, умница, стойкий солдатик, пасовала перед грубостью и нахальством.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3