— Боже мой, Лукас, я просто пошутила. Что такое? Что-нибудь случилось?
— Не знаю. Я получил записку. — Он показал письмо.
Виктория прочла, и глаза ее изумленно расширились.
— Эджворт?
— Скорее всего он. Наверное, Эджворт не получил приглашения на вечер и потому не может заявиться сюда и поговорить со мной. Я хотел предупредить тебя, что ненадолго отлучусь. Боялся, вдруг ты обнаружишь, что меня нет, и все гости тоже обратят внимание на мое отсутствие. Надеюсь вскоре вернуться.
Виктория оглядела бальный зал:
— Думаю, никто и не заметит твоего ухода. Знаешь, мы вполне можем ускользнуть вдвоем. Уже такая толпа собралась, что никто и не спохватится. Если кто-то и будет нас искать, то просто решит, что мы где-то в другом зале, или на балконе, или в карточной комнате, наконец, в саду.
— Виктория!
Ее лицо просияло в предвкушении нового приключения.
— Да, я уверена, мы оба можем уйти. Ты иди первым, а я как ни в чем не бывало пройду в сад, раз — и я перелезу через стенку, два — и за угол. Там ты меня встретишь.
— Ты с ума сошла? — Он был ошеломлен, хотя и убедил себя, что ничего иного с самого начала и не следовало ожидать от нее. — Никаких «раз-два». Я категорически запрещаю! Ты останешься здесь, Викки. Это приказ. Ни при каких обстоятельствах ты не покинешь зал. Я запрещаю тебе даже выходить в сад подышать свежим воздухом. Ясно?
— Ясно, милорд. Уверяю вас, вы очень четко отдаете приказы. Неужели вам так хочется лишить меня самого интересного?
— Прости меня, дорогая, но иногда ты требуешь невозможного. А теперь возвращайся к своим друзьям. Я постараюсь скоро вернуться.
— И сразу мне расскажешь!
— Слушаюсь, мадам!
Виктория, положив руку на плечо мужа, неожиданно серьезно заглянула в его глаза:
— Лукас, обещай мне, что будешь осторожен.
— Я уверен, никакая опасность мне не угрожает, — спокойно ответил он, — но я обещаю вести себя осторожно. — Нахмурившись, он бросил последний взгляд на ее платье. — Скорее, опасность угрожает тебе — как бы ты не простудилась сегодня.
Виктория усмехнулась:
— Я согреваюсь в танце. Иди, Лукас. И поскорее возвращайся.
Лукасу очень хотелось прижаться губами к ее прелестному рту, но он ни за что бы не решился на это. Публичное проявление нежности совершенно недопустимо. Просто немыслимо. Но не мечтать об этом поцелуе тоже было невозможно.
— Викки?
— Да, Лукас?
— Ты по-прежнему считаешь меня всего-навсего «сносным мужем»?
— Вполне сносным, милорд, — радостно заверила она его.
Лукас повернулся, направляясь через толпу к одной из стеклянных дверей. Он шел не торопясь, не желая привлекать к себе излишнее внимание. Убедившись, что никто не следит за ним, он направился в сад, якобы подышать свежим воздухом.
Выбравшись из душного зала, он пошел не оглядываясь.
Перебраться через стену сада Атертонов было не так трудно после опытов в саду леди Неттлшип. Лукас отыскал трещины в камне, нащупал крепкую лозу, быстро вскарабкался наверх и благополучно спрыгнул по другую сторону стены.
Он очутился в узком, совершенно темном переулке. Здесь стоял затхлый неприятный запах, как это обычно бывает в закоулках Лондона. Однако Лукас быстро пробрался по переулку к парадному подъезду. Пройдя сквозь толпу зевающих кучеров и грумов, развлекавшихся игрой в кости, Лукас спрятался в тени какой-то кареты и попытался разглядеть, что делается за углом. Там, в стороне от остальных экипажей, стояла небольшая черная коляска, с виду довольно невзрачная. Кучер не слезал с козел, по всей видимости, кого-то поджидая.
Лукас прошел мимо карет, отделявших его от черной коляски, и сзади резко окликнул задремавшего кучера:
— Вы кого-нибудь ждете?
Кучер, вздрогнув, повернулся и уставился на Лукаса:
— Да, сэр, жду…
— Похоже, меня.
— Простите, сэр, это что ж получается… я не заметил, как вы вышли из дома, — почтительно отозвался кучер. — У меня тут человек, который хочет потолковать с вами.
Лукас осторожно заглянул в темноту экипажа и увидел в углу темную фигуру. Только тут он припомнил, что, стараясь покинуть бал незаметно, оставил в гардеробе свой плащ, а в карманах вечернего фрака он, разумеется, никогда не носил пистолет. И судя по всему, напрасно.
— Добрый вечер, Эджворт. Полагаю, вы ждете именно меня.
— У меня есть информация, которая, несомненно, заинтересует вас, Стоунвейл. Садитесь в карету.
Лукас взвесил все за и против и решил, что шанс получить ответ на мучившую его загадку стоит того, чтобы рискнуть. Он распахнул дверцу и поднялся в карету, намеренно хромая больше обыкновенного.
Он ничуть не удивился, когда из складок тяжелого плаща Эджворт извлек пистолет.
— Наверное, всякий раз, как нога разболится, вы вспоминаете день, когда вы едва не издохли, Стоунвейл?
— Надеюсь, прежде чем спустить курок, вы хотя бы объясните мне, что происходит, — ответил Лукас, невозмутимо усаживаясь напротив своего врага и массируя больную ногу.
— Успокойтесь, Стоунвейл. Я не собираюсь сразу спускать курок. У моего напарника появились идеи, которые придется осуществить, прежде чем я доставлю себе это удовольствие.
— Наверное, вашего напарника зовут Сэмюэль Уитлок?
— Уитлок? Какая ерунда! — Эджворт дважды постучал в потолок кареты — и экипаж тронулся. Взглянув на Лукаса, негодяй громко расхохотался:
— Уитлок! Подумать только — у меня в напарниках покойник! Вот потеха!
Глава 19

Когда Виктория закончила танец с лордом Потбери, ей тоже подали на серебряном подносе послание. Она с улыбкой оглянулась на своего партнера, извинилась и раскрыла записку.
— Надеюсь, ничего серьезного? — спросил Потбери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117