— Ты серьезно?
— Да.
— Но в Америке нет никаких следов античной культуры! Там все новое. Я слышала, люди там живут в очень примитивных деревянных хижинах.
— Простые, грубые образцы, исполненные сурового очарования. Послушай, это может оказаться весьма впечатляющим. Говоря возвышенно, это может стать новым источником вдохновения!..
— Какая чушь! — Амелия сложила газету, отбросила ее в сторону и, прищурившись, взглянула на кузину. — Хочешь убежать от ситуации, в которую поставила себя?
— Меня посещала подобная мысль.
— Стоит ли напоминать тебе, что не все так просто? В самом разгаре финансирование Брайт-Плейс. Мы не можем руководить таким грандиозным проектом из Америки — почта через Атлантику идет неделями!
Ифигиния вздохнула:
— Наверное, ты права…
— Если хочешь выпутаться из этой истории, возвращайся в Дипфорд.
— Никогда! — расправила плечи Ифигиния. — Все дикости Америки в сто раз предпочтительнее неписаных правил Дипфорда! Ни за что не вернусь туда.
— Тогда подумай о каком-нибудь другом месте… — Амелия потянулась к кофейнику. — Что вдруг за паника? Кажется, еще вчера ты уверяла меня, что прекрасно владеешь ситуацией.
— А сегодня уже не владею, — пробормотала Ифигиния.
— В каком смысле? — Амелия испуганно округлила глаза. — Боже милостивый, да ты, случайно, не беременна?!
Ифигиния замерла:
— Нет, нет, что ты!
«По крайней мере я так считаю», — подумала она, сцепив сложенные на коленях пальцы. Амелия нахмурилась:
— Полагаю, Маркус, будучи мужчиной искушенным, позаботился о подобных вещах.
— О да! — Схватив ложечку, Ифигиния принялась энергично размешивать чай. — Да, разумеется!
— Скажи-ка, он пользуется этими странными французскими приспособлениями из овечьих кишок? Ну, теми, о которых нам рассказывала графиня?
— Амелия!
— Я бы многое дала, чтобы хоть одним глазком взглянуть на такую штучку. — Амелия с любопытством стрельнула глазками на кузину. — Графиня еще упоминала о том, что женщины могут использовать какие-то маленькие губочки, смоченные в вяжущем растворе.
— Я не желаю обсуждать подобные вопросы за столом, Амелия!
— Подумаешь, — пожала плечами кузина. — Ладно, вернемся к этому чуть позже.
— Возможно.
«Только после того, как я переговорю с Маркусом», — мрачно подумала Ифигиния. Он ни разу не упоминал о риске беременности… А сама она, да поможет ей Пресвятая Богородица, никогда серьезно не думала об этом.
Она вдруг представила себя с младенцем Маркуса на руках… Образ этот оказался настолько ярок, что Ифигиния на миг изумленно затаила дыхание. Малыш будет красив, и она, конечно, полюбит его так же сильно, как и его отца…
— Ифигиния? Ты слышишь, о чем я говорю?
Захлопав ресницами, она заставила себя вернуться к реальности.
— Прости?
— Я сказала, что, если тебя очень тревожат отношения с Маркусом, можно обсудить переезд к проливу. Я всегда мечтала поехать на воды.
— Я подумаю. — Ифигиния положила ложечку на блюдце. — А ты не будешь скучать, лишившись возможности лично общаться с мистером Мэнварингом?
— Что ты имеешь в виду?
— Я вдруг подумала, что наши дела с Брайт-Плейс продвигаются так успешно во многом потому, что Адам всегда под рукой, в любой момент он готов встретиться с нами. Но все изменится с нашим отъездом… Мы попадем в полную зависимость от почты и его редких визитов.
— Мы прекрасно работали с мистером Мэнварингом все эти годы, когда жили в Дипфорде! — Амелия взяла газету и углубилась в одну из статей. — Действительно, его присутствие позволило нашим делам пойти более гладко, но мы прекрасно управимся и без его помощи.
Ифигиния тихонько вздохнула: может быть, она ошиблась и эти двое вовсе не созданы друг для друга?
Похоже, она не так хорошо разбирается в людях, как всегда считала. Ее собственная ситуация является лишним тому подтверждением… Как сложно все бывает в жизни! До сих пор она считала своей бедой то, что без памяти влюбилась в мужчину, жесткие правила которого никогда не позволят ему признать, что и его настигла любовь… Но оказалось, что все гораздо печальнее. А вдруг Маркус никогда уже не сможет полюбить?..
— Во всем виновата ты, Нора! — прошептала Ифигиния. Амелия удивленно подняла глаза:
— Что такое?
— Ничего. — Ифигиния нервно забарабанила пальцами по столу.
Пока очевидно лишь одно — ей во что бы то ни стало нужно постараться не забеременеть. Это будет последней соломинкой, за которую тут же ухватится Маркус, настаивая на браке… И не останется ничего другого, кроме как обвенчаться с ним ради ребенка.
— Сказать тебе одну вещь, Амелия? Быть любовницей чертовски непросто!
— Я слышала, что роль жены еще сложнее, — заметила Амелия.
— Да… Подозреваю, это правда.
«Но если бы Маркус любил меня, — печально подумала Ифигиния, — я бы попытала счастья».
Вечером, когда Ифигиния после посещения магазина села в карету, на белом бархатном сиденье экипажа ее ждала записка. С бьющимся сердцем она схватила аккуратно сложенный листочек.
Дождавшись, пока лакей закроет дверцу кареты, быстро поднесла записку к глазам. С облегчением отметив отсутствие черной печати с фениксом, развернула послание и прочитала:
Моя дражайшая Пандора!
Если хотите открыть ящик и узнать правду о прошлом, настоящем и будущем, приходите сегодня ровно в полночь в дом номер девятнадцать по Лэмб-Лайн, поворот от Пэлл-Мэлл.
Приходите одна. Никому не говорите о встрече, и тогда узнаете все.
Если же вы не придете или придете не одна, то тем самым поставите под угрозу жизнь кого-то из ваших близких.
Возможно, вашей сестры? Или вашей тети, леди Гатри?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103