Свет ночного города всегда раздражал Хью. Он предпочитал бархатную, душистую темноту ночей на острове. Если он закрывал глаза, то мог представить себе, как лунный свет, точно сливки, растекается по поверхности океана.
Вид Мэтти в привычной ей обстановке сегодня потряс его куда больше, чем он рассчитывал. Ведь он же знал, чем она зарабатывает на жизнь, знал ее сестру и кое-что о семье. Почему же его так удивило, что Мэтти чувствует себя в своей тарелке среди этой толпы в галерее? — подумал он.
В душе Хью знал ответ. Ему просто очень не хотелось признать, что она — часть этого мира. Все эти месяцы он вспоминал ту страстную ночь и тихую мольбу Мэтти взять ее с собой на остров. Возьми меня с собой, Хью. Я тебя так люблю. Пожалуйста, возьми меня с собой. И целую неделю он общался с нею на своей территории, где сам устанавливал правила и где ощущал себя легко и свободно.
Когда он вернулся сюда, в Сиэтл, вместе с ней три дня назад и поселился в ее сверкающей квартире, то был уверен, что сможет убедить ее переехать на остров Святого Габриэля за несколько дней. Считал, что необходимо только побороть женскую обиду, вызванную его давней помолвкой с Эриел.
Теперь же ситуация выглядела значительно сложнее, чем ему казалось на острове. Он начал испытывать чувство неуверенности.
И через две ночи ему чертовски надоело спать на диване.
Хью отбросил одеяло со своей импровизированной постели и встал. По красно-серому ковру, устилающему то, что он считал гостиной, и сверкающему паркету подошел к окнам. Стоял там долго, наблюдал, как ночной паром пересекает бухту.
Все еще не находя себе места, пошел на кухню, покопался в темноте, пока не нашел пакет овсяных лепешек, купленных Мэтти на завтрак. Вытащил одну и надкусил. Он знал, что любителем овса никогда не станет, но в жизни ему приходилось есть вещи и похуже. Вяленые помидоры Поля Кормье, к примеру.
Это воспоминание заставило его припомнить и многое другое, в том числе неприятное. Но яснее всего ему виделась рваная кровавая дыра в груди Кормье.
У Хью никогда не было много друзей. Кормье являлся одним из немногих. По правде говоря, долгое время Кормье был ему больше чем другом, скорее отцом, в те далекие годы, когда Хью еще только искал способы испытать себя как мужчину. Он многому важному научился у Поля: например, гордиться собой, жить по законам чести. И выживать.
Неожиданно он почувствовал себя безмерно одиноким. Последнее время это случалось с ним все чаще и чаще. Только когда любил Мэтти, он совершенно забывал об этом.
Тихий звук сверху заставил Хью повернуться и посмотреть на открытый верхний этаж, вроде чердака нависающий над гостиной. По краю его протянулись красные металлические поручни. Кровать Мэтти была где-то там, в тени.
Мэтти может помочь ему избавиться от чувства одиночества.
Хью принял решение. Положил недоеденную лепешку и подошел к узкой винтовой лестнице. По металлическим ступенькам он молча поднялся в просторную спальню Мэтти.
Сегодня вечером, в галерее, он испытал беспокойство, наблюдая, как суетятся вокруг Мэтти Флинн Грэфтон и Эмери Блэкуэлл, как будто у них на нее первая заявка.
Так что зря он так уж уверен в Мэтти, подумал Хью. Он может ее потерять. И ему известен только один способ закрепить свои права на нее. Он хотел знать, по-прежнему ли она желает его физически, даже если и пытается утверждать, что в качестве мужа он ей не нужен.
Он должен знать, что по крайней мере на каком-то уровне она все еще принадлежит ему, что в этом смысле ничего не изменилось с той их первой совместной ночи много месяцев назад.
Мэтти еще не спала, когда почувствовала присутствие Хью около кровати. Она так и не смогла заснуть с тех пор, как забралась два часа назад в свою маленькую крепость.
В душе она знала, что это произойдет, если не сегодня, то завтра или послезавтра. Скоро. Неизбежное невозможно откладывать надолго. Очень уж глубока их тяга друг к другу. Мэтти боялась, что, возможно, это любовь, причем слишком сильная, чтобы ее игнорировать. Она медленно повернулась и увидела, что он стоит у кровати в одних трусах.
— Хью?
— Скажи, что ты хочешь меня, Мэтти. Хоть в этом признайся.
— Я хочу тебя. Ты сам знаешь. Но не в этом дело.
— Сегодня в этом. — Он наклонился, откинул одеяло и лег с ней рядом. — Если ты не хочешь, чтобы я тебя трогал, я не буду. Но я не могу больше спать там один на диване. — Он протянул руку и ласково погладил ее по плечу. — Слишком уж много ночей я провел в одиночестве, детка.
Мэтти долго всматривалась в лицо Хью, потом приподнялась на локте и поцеловала его, едва коснувшись его губ, таких чувственных, своими губами. Ее пальцы заскользили по его груди невесомо, как бабочки.
— Мэтти. — Хью издал стон облегчения. Он приподнялся и легко толкнул ее назад на подушки. И навалился на нее, как тонна кирпичей.
Мэтти лежала, придавленная его весом, губами искала его губы. Она почувствовала, что его большие ладони гладят ее тело, скользят по груди и дальше, по животу. Он просунул колено между ее ног, раздвигая их, и тут его рука коснулась ее в самом интимном месте.
Мэтти глубоко вздохнула, ощущая, как поднимается в ней желание. Хью языком касался ее зубов. Она выгнулась, прижимаясь к нему.
— Вот так, детка. Господи, как хорошо. Такая горячая, такая влажная. Такая желанная. — Он протянул руку, чтобы помочь ей обвить ногами его бедра. — Обними меня покрепче, детка. Прими меня и держи.
Мэтти почувствовала, что ее охватывает непреодолимое желание. Ей хотелось попросить его не торопиться, но слова не приходили на ум. С Хью всегда все так быстро, захватывающе резко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95