Я думала, что сойду с ума. Я чувствовала себя совершенно беззащитной. Он был такой большой и тяжелый, как гора мяса. Когда я думаю об этом сейчас, мне все время вспоминается одно: как я, раздавленная, лежу под мужчиной. Не могу этого вынести.
Ник на мгновение прикрыл глаза.
— И что случилось потом?
— Он положил руку мне на горло и начал срывать с меня одежду, но тут вошла Крисси.
Лайтфут сделал глубокий вдох.
— Мне следовало знать. Крисси Мастерс снова пришла на помощь, да? Ничего удивительного, что ты так предана ее памяти.
— Она схватила с ночного столика лампу и обрушила ее на голову насильнику, — продолжала Фила. — Крисси всегда в подобных ситуациях быстро соображала. Я была спасена, но вот потом начались проблемы.
Ник нахмурился.
— Какие проблемы?
— Как объяснить все содержателю приюта и нашей попечительнице. Хозяин утверждал, что я спровоцировала его брата. Брат же сказал, что он вообще ко мне не прикасался, а всего лишь чинил в спальне электрическую розетку. Он заявил, будто мы с Крисси подставили его, чтобы это выглядело как умышленное изнасилование.
— Черт.
— В любом случае доказательств не было. Но наша попечительница была профессионалкой в своем деле и поняла, что произошло. Она поверила мне. Нажала на кое-какие рычаги, попросила кого-то о паре одолжений и в течение сорока восьми часов вызволила меня, Крисси и остальных трех детей из этого дома. Наверное, тогда я впервые подумала, что могу заняться социальной работой. Я хотела иметь возможность спасать людей, так же как она спасла меня, Крисси и других.
«Ну конечно, — подумал Ник. — Так родилась добрая маленькая либералка».
— Хотел бы я знать, где сейчас этот подонок.
— Тот, который на меня напал? Зачем тебе это знать? — Она озадаченно смотрела на него.
— Потому что я хотел бы разорвать его на мелкие кусочки.
Фила внимательно смотрела на него.
— Вот как? Ты ведь даже его не знаешь.
— Фила, я бы каждого, кто тебя обидит, хотел бы разорвать на мелкие кусочки, — объяснил Ник. — Неужели ты не понимаешь?
— Нет. Я понимаю, что ты можешь испытывать такие чувства к членам своей семьи. Но не понимаю, почему ты это чувствуешь по отношению ко мне. Мы ведь так мало знакомы.
— Это не совсем справедливое утверждение. Мы с тобой уже очень хорошо начинаем узнавать друг друга.
— Вот как? — поддразнила она. — И что же ты обо мне знаешь?
— Для начала, я уже знаю, почему ты любишь находиться сверху, когда занимаешься любовью.
Она покраснела.
— Ты так говоришь, как будто мы постоянно это делаем.
— Я бы очень хотел.
— Не будем об этом.
— Может быть, ты исполнишь хотя бы часть моей пляжной фантазии?
— Какую часть? — подозрительно спросила она.
Он не мог сдержаться. Рот его растянулся в улыбке, которую он изо всех сил пытался скрыть.
— Просто поцелуй меня.
— Если я тебя поцелую, ты перестанешь меня доводить по поводу того, что у нас есть отношения?
— Только поцелуй меня, — тихо повторил Ник, скользя пальцами по ее руке. — Пожалуйста. Я так хорошо себя чувствую с тобой, милая.
На секунду ему показалось, что она сейчас отпрянет. Но как раз в этот момент, когда он подумал, что принял не правильное решение, Фила прислонилась к нему, обнимая руками за шею. Когда ее мягкие губы дотронулись до его рта, Ник испустил облегченный вздох.
— Как сладко. Ты такая сладкая. — По телу Ника пробежала дрожь.
Фила стала отстраняться, во допустила ошибку и одарила его легким, теплым поцелуем в подбородок, после чего явно не смогла удержаться от того, чтобы не провести кончиком языка по его нижней губе.
Ник почувствовал, что она дрожит, и знал, что все будет хорошо.
— Еще, милая. Ты такая вкусная.
Она теснее прижалась к Нику, и ее пальцы вцепились в него.
— Ник, — прошептала она, — почему ты со мной это делаешь?
— Я ничего с тобой не делаю, милая. Ты сама все это делаешь. Мне просто повезло, что ты приглашаешь меня с собой.
— Нет это ты. Что-то ты делаешь. Я еще не поняла, но уверена: это опасно.
— Нет, Фила, это не опасно. Пока ты со мной, ты в безопасности. Помни об этом. — Он успокаивающе гладил ее по спине, нащупывая чувствительные точки на позвоночнике. Ее аромат наполнил его мозг, отчего по телу пробежало острое желание. Ник подумал, что Фила не единственная, кому следует научиться не торопиться. Она обладала способностью почти мгновенно вводить его самого в состояние полного возбуждения.
Женщина встала на колени на жесткий песок и начала жадно его ласкать, покусывая мочку уха, целуя его ресницы. Ник застонал, облокотился спиной на утес и позволил ей делать с ним все, что она хочет.
За считанные минуты она довела и себя, и его до лихорадки. Никодемус почувствовал, как пальцы Филы возятся с пуговицами его рубашки. Он выругался в отчаянии, когда понял, что она запуталась, но помощи не предложил. Он благородно вытерпел это сладкое мучение, пока ее ладони не легли на его обнаженную грудь.
Она снова нашла его губы и смело просунула язык ему в рот, крепко прижимаясь к нему. Ник полностью отдался во власть простой чувственной радости от того, что его используют в качестве сексуального объекта, прежде чем осознал: верная себе Фила снова бросилась вперед на полной скорости. «На этот раз это должно быть по-другому, — решил Ник. — На этот раз она получит все, что нужно».
— Не торопись, — пробормотал он ей на ухо.
Она не обратила нашего слова внимания. Ее руки опустились на пряжку ремня. После нескольких попыток она расстегнула ее и принялась за молнию.
— Нет, — произнес Ник, едва сдержавшись. Он мягко взял ее за руку. — На этот раз мы выясним, что нравится тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108