Янисе
льцы и времевцы очень встревожены и напуганы этим известием. Не сегодня-
завтра нужно и сюда ждать страшных гостей, которые придут грабить добыто
е тяжелым трудом крестьянское добро. Павловцы послали двух мужиков в пог
оню за батько Махно, чтобы пришел со своим отрядом и помог селянам прогна
ть русских грабителей и насильников.
Учитывая, что Янисель, Времевка и Нескучное знают про то, что я тут осталас
ь, и что коммунисты быстро могут быть здесь, хозяин советует нам выехать о
тсюда. На завтра на утро мы это дело и отложили.
24 марта. Сегодня утром выехали одной подводой с села,
за селом пересели на другую подводу в направлении Кременчика, дорогою же
решили поехать в Успеновку, а потом на хутор Широкий к учительнице Лизе. Т
ак и сделали. Лошадок в подводе было запряжено две, и те худенькие и малень
кие, как жеребята. Еле они нас тянули. А дорога трудная, да и неблизкая Ц ве
рст 40 будет. Заехал наш ездовой к одному хуторянину, своему знакомому, под
пряг третью лошадку, и поехали потихоньку. Было облачно, и словно бы собир
ался дождь. Дул холодный ветерок. Ехали часов шесть с лишним. Закутанным в
платки, одетым в белые крестьянские кожухи, нам было дорогой тепло и весе
ло. Весело было и оттого, что мы лишились своего боязливого хозяина, котор
ый боялся за нас и особенно ночью себе и нам нагонял такой паники, что сон
совсем бежал с глаз, и ночь оборачивалась в бескрайнюю пытку, пытку страх
а прихода коммунистов. Весело было и оттого, что мы так хорошо скрыли след
ы направления, куда поехали, весело было и оттого, что наши кони так плохо
бегут и оттого, что постромок у пристяжной лошадки разорвался, и оттого, ч
то в своих кожухах мы так были похожи на крестьянских тетушек, что нас, нав
ерное, и свои не узнали бы, Ц словом, от всего нам было весело, и мы почти вс
ю дорогу смеялись. Да и возчик наш был веселый парень, и, как только мы замо
лкали, обязательно что-нибудь выкинет и снова рассмешит.
Под самым хутором Широким встретили Лизу, которая ехала в Успеновку. Она
перешла на нашу подводу, и мы приехали в школу. На квартире у нее застали к
авардак ужасный и холод. Сразу же мы взялись все трое наводить порядок. Эт
а подметает, та моет, эта топит… Хорошо, весело стало мне, и я начала скакат
ь, как ребенок. Вечером Лиза выпросила у крестьянок подушки, матрас, мы поу
жинали, постелились на полу и легли. Говорили часов до 12 ночи. Кое-кто задре
мал, когда Феня встает и решительно заявляет, что в хате угар и что у нее си
льно болит голова. Я тоже поднялась и почувствовала, что и с моей головой н
е все в порядке. Мы все встали, открыли форточку и дверь, а сами вышли во дво
р. Погуляв на дворе около часу и проветрив комнату, снова улеглись.
25 марта. Встали часов в десять все здоровые. Только в н
ашей комнате было очень холодно. Лиза поехала в Успеновку, а мы с Феней нач
али хозяйничать. После обеда приехала Лиза. В Успеновке говорят, что в Гул
яйполе махновцы и что в Жеребке коммунисты выгнали селян копать окопы. Ц
елый вечер ждали к себе Павлушу Лепетченко, который обещал вечером прийт
и, но его не было.
26 марта. Вчера долго с вечера разговаривали и проснул
ись сегодня часов в 8. На улице тучи, накрапывает дождик, вставать не хочет
ся. Провалялись в постели до 10. После обеда начался дождь. Мы с Феней прибра
ли в хате, а Лиза все бегает по хутору и выпрашивает у селян то хлеба, то вед
ерко для воды, то солому… Вечером читали, говорили…
27 марта. Сегодня тоже встали поздновато. Распределил
и работу по дому между собой. Лиза у нас главным образом по продовольстве
нным делам. Феня прибирает в комнатах, а я топлю печь. Позавтракав, мы с Лиз
ой пошли гулять. Вышли на улицу и увидели на холме усадьбу. Пришли, все там
облазили, наломали в садике зеленых веточек, нашли в одном хлеве пару гол
убиных гнездышек, побывали на всех чердаках, обследовали все комнаты, по
греба, садики, словом, Ц все, что там было. Домой пришли уставшие, голодные
. Застали Феню с тремя молодухами, поговорили про то, про се. Мы с ними немно
жко посмеялись, одной я погадала на картах, предупредив, что буду врать. Та
к-сяк пообедали. После обеда у меня сильно разболелась голова. Пролежала
до вечера. Вечером возле школы собрались девчата и парни. Сильно жалела, ч
то не могла к ним выйти.
28 марта. Воскресенье. Сегодня воскресенье. Мы были еще в постели
, как уже какой-то мальчик принес нам завтракать. Мы встали. Характерно, чт
о все хуторяне едят постно, нам же, зная, что мы едим скоромно, какая-то хозя
йка напекла скоромных на яйцах блинов, наварила яиц и прислала. Сели мы за
втракать, когда одна молодуха принесла нам свеженьких бубликов. Позавтр
акав и прибравшись везде, вышли мы к воротам. К нам подошли парни и мужчины
. Поговорили с ними про то, про это. Один мужчина ехал в Успеновку, с ним села
и Лиза. Погуляли мы с мужчинами часа два, замерзли и пошли в хату».

Таков вот этот дневник, редкостный документ той лютой поры, когда не до за
писей было, мало кто их вел, а сохранилось, дошло до нас Ц всего ничего.
С марта по сентябрь метался Нестор Махно по украинским степям, ускользая
от погони, теряя хлопцев в боях с такими же усталыми и разрозненными част
ями красных. Но «чужих» хлопцев, вроде бы таких же простых, махновцы не жал
ели.
Приведем тут отрывки из сводки штаба Украинского фронта за лето 1920. года. Э
то не только добавка к страшным подробностям Галины Кузьменко, но и подт
верждение ее свидетельств, с другой стороны:


« 5 июня. Н
а станции Зайцево прервана телефонная и телеграфная связь, разграблен п
оезд, убиты коммунисты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49