п.
Нет слов, тяжко все это… Но все же… Библиотеки в политических каторжных о
тделениях были превосходны и Ц что удивительно Ц содержали даже нелег
альную литературу, включая пресловутые революционные брошюры. Перепис
ка с родными и близкими по сути не ограничивалась, любым литературным из
ысканиям и записям не ставилось препон, существовала и не пресекалась бе
з крайних поводов каторжанская «самодеятельность» (как сейчас бы сказа
ли): хоровое пение и т. п.
В тюрьме, особенно каторжной, все заключенные строго делились по «мастям
». Последнее слово «блатное», из воровского жаргона, но по сути у «политич
еских» подобная разноголосица была куда разнообразнее и строже: раздел
ялись они по многим партиям и их бесчисленным оттенкам. Перегородки быва
ли тут весьма строги и ревниво оберегались, но при любых различиях всех о
бъединяло одно Ц принадлежность к Революции. Это понятие очень глубоко
въелось в души всех «старых революционеров».
Во время гражданской, когда ожесточение и кровопролитие доходило до нем
ыслимых, казалось бы, пределов, враждовавшим меж собой левым партиям не п
олагалось все же казнить «своих», то есть из числа тех же «профессиональ
ных революционеров». Так, чекисты спокойно отправили восвояси меньшеви
ка Мартова, эсера Чернова, множество иных, менее известных. Сурово карали
только тех, кто сам преступал «закон» и проливал «свою» кровь.
То же самое проводили и различные другие левые группы, боровшиеся с боль
шевиками, хотя исключения тут тоже, разумеется, случались. Словом, револю
ционеры не должны были проливать кровь революционеров, и сколько бы ни с
лучалось тут исключений, высший принцип в общем и целом соблюдался. Пона
чалу гражданской «старый политкаторжанин» Махно тоже соблюдал «закон»
, и даже был обласкан большевиками, но вскоре преступил его и тотчас же был
, как мы увидим, сам объявлен «вне закона».
…Внезапно грянула Февральская революция, круто развернувшая жизнь Рос
сии. Она оказалась совершенно неожиданной и для правительства, и для кон
сервативных сил, и для самих революционеров. Вдруг переменилась и судьба
политкаторжанина Нестора Махно, который из двадцати восьми лет своей жи
зни девять провел в тюремных камерах. Дата его победного оставления Буты
рок известна совершенно точно: 15 марта 1917 года
Kaк известно, так называемый
новый стиль был принят по декрету от 26 января 1918 г., в нашей книге все датиров
ки будут приводиться в соответствии с этим календарным рубежом.
.
В Гуляйполе Махно вернулся, как он сам написал в своих воспоминаниях, «сп
устя три недели после освобождения из тюрьмы». Он, видимо, не очень спешил
в родные места, где его ждали мать, братья и друзья. Почему же? Безусловно, у
бежденный анархо-коммунист, вырвавшись на волю, связался со своими това
рищами по движению Ц Москва и Петроград стали тогда главнейшими их цент
рами. Где-то здесь и осел сразу после революции наставник Махно Аршинов (М
арин) Ц революционный чин у него был повыше. Получив от старших товарище
й наставления и, по обычаям тех времен, какое-то число анархистских брошю
р, Махно наконец выехал на родину Ц «углублять революцию», как тогда выр
ажались.
Прибыл он в Гуляйполе приблизительно 23 марта и сразу же развернул бурную
деятельность. То был уже не юноша-поденщик, угловатый и робкий; он вернулс
я истинным профессиональным революционером, решительным и властным, он
твердо знал, куда и зачем вести за собой народ. Уже 25-го состоялось первое с
обрание местных анархов, и хоть они, по своей теории, бцли против всяких во
ждей, Нестор Махно становится их безусловным главой. Основной их обществ
енной опорой стали батраки, рабочие мелких предприятий округи и всевозм
ожная голытьба, «босяки», которые в изобилии наполняли тогда цветущий то
т край, но и среднее украинское селянство им тоже тогда сочувствовало. Са
м Махно запомнил и рассказал позже, что 28 Ц 29 марта был избран Комитет крес
тьянского союза, объединивший подобного рода люд, вожаком которого он ст
ал уверенно и прочно.
Лозунги его были самыми-самыми левыми, «сверхреволюционными». Весной 1917-
го только что потянувшийся к политической жизни народ России, неопытный
и доверчивый, упивался идеей Учредительного собрания: оно, мол, будет зак
онно избрано, соберется в столице и все по-доброму решит. Махно же с мрачн
ой решительностью, опережая события, заявлял: «Учредительное собрание
Ц это картежная игра всех политических партий» (нельзя не признать тепе
рь, своя правда тут была).
Вскоре обнаружилось, что наладить правильный парламент в России было де
лом трудным, требующим терпения, взаимных уступок, навыков политических
соглашений. Но и левые круги, и низы народа, на которые те опирались, ждать
не хотели. Махно и ему подобные такие настроения не только выражали, но и п
одталкивали горячность митинговых толп. Для начала, например, в Гуляйпол
е разогнали местное земство Ц этот древнейший орган народного самоупр
авления, простоявший на Руси века: он был, по мнению левых, «буржуазен», а ч
то его законно избирали местные граждане, так то ведь было при «проклято
м царизме». Словом, надлежало все вопросы решать немедленно, прямым воле
изъявлением трудящихся, снизу, безо всякого участия государства, как то
и завещали пророки анархизма.
Нестор Махно являлся убежденным и стойким анархистом, оставшись таковы
м до конца дней своих. Но кто же такие эти самые анархисты и что такое анар
хизм вообще? Современный гражданин России и Украины воспринимает эти яв
ления по кинофильмам и простенькой беллетристике:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49