Она лежала в темно
те, притворяясь спящей, и содрогалась при его властном стуке в дверь, за ко
торым тотчас следовал сам полковник. Признав свое поражение в тот день, к
огда она не спустила курок кольта и тем самым лишила себя права впредь от
вергать его домогательства, она теперь изображала сонное безразличие, с
жимая мысли в кулак и стараясь не замечать тяжести полковника, запаха ар
оматизированного антисептика из его рта, его неуклюжих ласк и похотливо
го похрюкивания, когда он делал свое дело, даже в состоянии экстаза приде
рживаясь свойственного ему сугубо механического стиля. Она старалась н
е замечать, но все равно замечала. Она уже не могла, как прежде, закрыв глаз
а, представить, что вместо полковника с ней лежит Луис Ц после его смерти
такой самообман был бы кощунством. Ее последним убежищем оставалось отр
ицание. Когда полковник уходил, она смывала со своей кожи ненавистный за
пах и долго сидела перед окном, наблюдая ночные тени в саду, лишенная каки
х бы то ни было надежд и желаний. Временами она ощущала себя распадающейс
я, теряющей внутреннюю связь и, что еще хуже, испытывала соблазн окончате
льно поддаться этому распаду.
Безумие не могло быть к ней более жестоким, чем ее нынешнее прозябание, ка
завшееся бесцветным кошмарным сном в течение дня и красочным кошмаром н
аяву в течение ночи. Она сознавала, что жизнь ее кончена.
Спустя примерно четыре месяца после убийства Луиса она получила очеред
ное письмо от своего кузена Аарона, но не спешила его распечатывать. Их пе
реписка в последнее время стала регулярной, однако сейчас она уже не нуж
далась в наперснике, тем более таком, как Аарон, который плохо справлялся
с этой ролью. Он без конца читал ей нотации, в финале давая один и тот же сов
ет Ц «Уходи!», а тон его писем постепенно становился все более пылким и на
стойчивым. Она до сих пор не сообщила ему о некоторых обстоятельствах, св
язанных с гибелью Луиса, поскольку знала, что от его реакции на это сообще
ние ей все равно не будет никакой пользы.
Лишь в середине дня, не зная чем занять томительно тянувшееся время, она в
скрыла письмо кузена. В начальных абзацах, как и следовало ожидать, он рас
сказывал о своем бизнесе, о новых планах, перспективах развития и т. п. Но н
а второй странице зазвучали уже другие нотки:
«… Я более не в силах сдерживать все то, что накопилось в моем сердце
. Когда мы с тобой еще только начинали эту переписку, я, если помнишь, выраз
ил сомнение в том, что мое былое чувство к тебе исчезло без следа. Во всяко
м случае, я бы не удивился, обнаружив в себе его осадок, какую-то слабую тен
ь. Однако твои письма, милая Сьюзен, вкупе с разбуженными тобой воспомина
ниями показали всю глубину моего заблуждения. То, что я было принял за тен
ь, оказалось лишь темным покровом печали и стыда, до поры скрывавшим чувс
тво, которое при всей его чистоте и искренности даже я сам вынужден призн
ать греховным, Ц чувство столь же сильное и свежее, каким оно было много
лет назад. Скорее всего, после такого признания ты решишь прекратить наш
у переписку, и я не стану отговаривать тебя от этого решения. Возможно, это
будет к лучшему. Не думаю, что внезапное возрождение чувства, которое я сч
итал безвозвратно угасающим, если не совершенно угасшим, может принести
нам обоим что-либо кроме новых…»
Сьюзен разжала пальцы, и листок вяло спланировал на пол. Признания Аарон
а начали ее утомлять; она не испытывала ни малейшего желания дочитывать
до конца это письмо, продираясь еще через несколько страниц его мучитель
ного разбирательства с самим собой и собственными чувствами. Только Аар
он, подумала она, способен сделать из кровосмесительной страсти нечто на
вевающее невыносимую скуку. Еще в юном возрасте, во время их игр, он всегда
проявлял недетскую расчетливость, тщательно сопоставляя возможное уд
овольствие от какой-нибудь озорной проделки с возможными неприятными п
оследствиями (например, одиночным заключением в дровяном сарае), как буд
то уже тогда готовился к профессии счетовода. Тем большим потрясением яв
илось для нее его первое признание в любви, Ц как мог человек, всю жизнь п
анически боявшийся ее отца, решиться на столь рискованный шаг? Должно бы
ть, он очень сильно ее любил, подумала Сьюзен. И, судя по его последнему зая
влению, продолжает любить до сих пор. Если бы тем вечером в саду она знала,
что ждет ее в будущем, то, получив возможность выбора между преступным кр
овосмешением и жизнью с полковником Резерфордом, она, безусловно, предпо
чла бы первое… Эта мысль, возникшая как случайная игра фантазии, задержа
ла на себе ее внимание, а когда Сьюзен, вдумавшись, уловила скрытый в ней н
амек, она попыталась с ходу отвергнуть стоящий за этим план действий Ц н
о план был так прост и изящен, а искушение так велико, что она не смогла изб
авиться от него одним усилием воли. Она начала копаться в себе, отыскивая
какой-нибудь душевный изъян, ибо только наличием такового могла объясни
ть появление в своей голове столь бесчестного замысла. Самоанализ не выя
вил никаких существенных сдвигов в ее психике, но она не спешила выносит
ь себе окончательный приговор. Что-то должно было в ней измениться, какой
-то источник яда должен был возникнуть в ее душе, иначе она бы ни за что не п
озволила подобной идее змеиться в ее мозгу, отравляя каждую его клеточку
своим губительным прикосновением.
Она провела в раздумьях более часа и, наконец, пришла к выводу, что эта иде
я была подкинута ей самим Змием, извечным носителем зла, символом обмана
и предательства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64