Все разведчики, бывшие на Западе, а также все, не бывшие там, были награждены орденами и повышены в чине. Было решёт наладить отечественное серийное производство таких штуковин. И наладили бы — нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики!.. Но тут обнаружилось, что в этой штуковине есть ещё более маленькая штуковина, которую никак невозможно изготовить собственными силами...
— Но ведь нам без этих «штуковин» всё равно не обойтись, — сказал будущий Генсек, выслушав притчу и посмеявшись ей. — А делать эти «штуковины» своими силами — у нас на это нет средств и времени. Знаешь, сколько таких «штуковин» нам требуется, чтобы тянуться за Западом?!
— А зачем нам вообще соревноваться с Западом? — ответил Западник. — Нам надо идти своей дорогой. Нам надо развивать то, что нам по силам.
— Соревноваться с Западом бессмысленно, согласен. Но ведь Запад наш враг в будущей войне, от этого никуда не денешься. И нам надо победить, иначе нас просто сотрут с лица земли. Запад либерален и гуманен лишь постольку, поскольку мы способны дать сдачи. Но ведь ещё лет десять, и Запад разовьёт военный потенциал, значительно превосходящий наш.
— Не преувеличивай возможности Запада. У них есть свои слабости. В будущей войне победит тот, кто разовьёт способность оригинально и творчески мыслить Вот любопытный пример. Писарро высадился в Америке с тремястами воинами. Его окружила огромная армия индейцев, которой было достаточно просто идти, и она без всякого оружия втоптала бы испанцев в землю босыми ногами. Писарро предпринимает действие, совершенно не укладывающееся в рамки сознания индейцев: он бросается на их вождя, которого они считают Богом, и захватывает его. Индейцы поражены этим до такой степени, что капитулируют без сопротивления. Нечто подобное, совершенно неожиданное для западного способа мышления, должны придумать и мы.
— С группой диверсантов захватить Президента США, — пошутил будущий Генсек.
— Если бы Президент для американцев был Богом, в этом был бы смысл, — ответил шуткой же Западник.
— Но надо ведь трезво смотреть на вещи. В конечном счёте решающим является соотношение сил.
— Согласен. Только вот в чём вопрос: кто и как измеряет это соотношение сил? Перед нападением на нас в 1941 году немцы тоже основывали свою уверенность на соотношении сил, которое было, как они думали, в их пользу. Они ошиблись. Наш расчёт, который западным экспертам казался пропагандистской болтовнёй, оказался точнее немецкого, т.е. западного. Запад и мы измеряем одно и то же явление — соотношение сил. Но мы пользуемся разными критериями измерения. Западные критерии имеют смысл, если социальные системы однотипны. А если они разнотипны? Одна акула и миллион селёдок — кто сильнее? Один тигр и тысяча шакалов — кто сильнее? Есть принцип спрута с тысячью щупалец, проникающих во все уголки планеты. И есть принцип акулы, свободно бороздящей океан и поведение которой непредсказуемо. Какой лучше?
— У тебя есть какие-то конкретные соображения на этот счёт?
— Общие соображения очевидны. Раз страна в целом не может конкурировать с Западом, значит, надо выделить в ней часть, для которой можно создать условия, сопоставимые с западными. Эти условия можно создать только за счёт другой части. Лишь такое частичное государство в государстве, или государство второго уровня, способно конкурировать с Западом, Наше общество способно решать задачи грандиозного масштаба. Но одну-две в данное время, а не много сразу. Оно решает эти задачи за счёт концентрации всех сил страны на них. Если задач много, силы разбрасываются, и ни одна задача не решается толком. Сейчас наша главная задача — подготовка к победоносной войне. Именно для этого надо создать частичное военное государство в нашем мирном в общем и целом государстве. Как это сделать — для этого надо сначала разработать детальнейший план вроде наших пятилеток.
— Да мы давно пошли фактически по этому пути, выдвигая на первый план укрепление обороноспособности страны. Но конечно, мы ещё далеки от того, чтобы превратить всё, что касается обороны, в особое государство в государстве. Тут надо думать и думать. А на все это нужно время и терпение. И конечно, вся полнота власти. Нужна власть не видимая, а реальная, вроде сталинской, а то и покрепче. И кроме того, в стране уже есть бесчисленные организации и чиновники, которые имеют реальную власть изобразить свою деятельность как воплощение в жизнь самых наилучших планов подготовки страны к войне. Сталину было легче: тогда все создавалось впервые. Нам надо переделывать уже созданное, создавать новое в борьбе с созданным, ломать созданное, чтобы расчистить путь — для нового. Эта задача много сложнее.
Великий Проект
Его Великий Проект и должен стать планом построения особого военного государства внутри общего мирного Советского государства. Но одно дело -идеи. И другое дело — обработка необъятного конкретного материала в духе этих идей. Если ты скажешь, например, что нет необходимости в больших масштабах строить современные подземные сооружения для жизни людей в течение многих лет, так как страна уже располагает огромными исторически данными и природными возможностями на этот счёт, то ты этим вряд ли кого убедишь. Нужен целый научно-исследовательский институт для того, чтобы рассчитать, во что может обойтись строительство защитных подземных сооружений, и доказать, что выгоднее и надёжнее ничего не строить. А чтобы обосновать, что все население страны можно спрятать в природные пещеры, нужно разработать план переброски населения к ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68