Ты мне нужен как ожог на пятой точке!
Оскорбленный вуки, басовито клокоча, воздвигся над кореллианином во вес
ь свой гигантский рост.
Ц Сам знаю, что пустил карьеру и безбедную жизнь ранкору в пасть… Понима
ешь, терпеть не могу работорговцев, а когда коммодор Никлас хватается за
кнут, вообще наизнанку выворачивает. Я в детстве дружил с одной вуки. Знаю
я вас. Ты бы кинулся на Никласа, я это еще до тебя понял. А коммодор взялся бы
уже за бластер, а не за кнут. Не мог я стоять и смотреть, как он тебе мозги вы
шибает. Только, Чуй, прекрати делать из меня героя. Не герой я, и напарник мн
е не нужен, и дружить я ни с кем не хочу! Мое имя говорит само за себя, прияте
ль.
Он саданул большим пальцем себя в грудь. Перестарался немного, но в запал
е даже не заметил.
Ц Соло. У людей это означает, что я одиночка. Понял? Так оно вышло, и так мне
нравится жить. Поэтому не обижайся, Чуй, но катись отсюда! Уйди. Оставь мен
я в покое. Навсегда.
Вуки долго разглядывал пьяного, затем презрительно фыркнул, повернулся
и зашагал к выходу.
Хэн без особой активности полюбопытствовал, сумел ли он убедить обволош
енного рослого недоумка лететь домой. Коли так, есть причина для небольш
ого праздника. Еще одна кружечка совсем не помешает…
Окинув мутным взором зал, кореллианин отметил, что вокруг стола в уголке
собрались несколько выпивох, составляя партию в сабакк, и заинтересовал
ся. Не рискнуть ли? Хэн мысленно прикинул содержимое кошелька и вынес реш
ение, что один-два кона не станут лишними. Обычно ему везло в игре, а в дни, к
огда каждая кредитка на счету…
Те дни…
Хэн тяжко вздохнул. Сколько же времени прошло с того проклятого всеми бо
гами дня, когда его откомандировали в помощь Никласу, который никак не мо
г разобраться, почему рабы-вуки недостаточно споро возводят новое крыло
Зала героев? Хэн добросовестно подсчитал, поморщился, выяснив, что потер
ял несколько дней… вероятно проведенных в темном пьяном угаре и горьких
размышлениях. Может, два дня, а может, два месяца.
Хэн запустил трясущиеся пальцы в спутанную шевелюру и стиснул зубы. Каки
х-то пять стандартных месяцев назад его волосы были аккуратно подстриже
ны на предписанный уставом манер, а теперь Соло оброс точно вуки. Он вдруг
представил себя прежнего Ц ухоженного, холеного, сапоги надраены до бле
ска, знаки различия горят огнем…
М-да, какой разительный контраст! Кто сказал бы, что заляпанная грязно-се
рая рубаха некогда сияла белизной? А куртку из неокожи он вообще купил на
распродаже, потому что старую видеть не мог. О прежней жизни напоминали л
ишь темно-синие брюки военного образца с лампасами, знаком кореллиански
х «кровавых полос», и сапоги. Да, обувка осталась с прежних времен. Сапоги
подгонялись каждому кадету под размер, так что Империи они больше не был
и нужны. Когда Хэн окончил Академию, в Галактике не было младшего лейтена
нта, который больше него гордился своими погонами и начищенными до зерка
льного блеска сапогами.
Ныне эти же сапоги изношены и стерты до дыр. Хэн разглядывал их, кривя губы
. Жизнь ободрала с его обувки полировку… все, чем он был в те дни.
В приливе внезапной болезненной честности кореллианин признался самом
у себе, что даже если бы не кинулся спасать Чубакку, все равно не продержал
ся бы на флоте. Он начал строить карьеру, лелея надежды на лучшее, но быстр
о лишился иллюзий. Ему было трудно смириться с предубеждением против нег
уманоидов, но он держал язык за зубами и не высказывался. Добили его беско
нечные бюрократические уложения, глупость офицеров и общая беспросвет
ная тупость. Хэн не раз задавался вопросом, сколько времени он бы протяну
л.
Вот только позорной отставки, потери законной пенсии, жалования и (что ху
же всего) зачисления в черные списки Хэн никак не ожидал. Лицензию у него,
правда, не отобрали, и на том спасибо, но довольно быстро выяснилось, что з
аконным образом работу'ему получить никак не возможно. Он неделями топта
л пермакрит Корусканта, слоняясь по кабакам и разыскивая хоть какую-ниб
удь работу. Двери захлопывались перед самым его носом, точно по волшебст
ву.
А затем в одну прекрасную ночь, когда кореллианин совершал очередной тур
по барам и тавернам, не выбираясь за границы района, который на городе-пл
анете отвели в качестве гетто для не-людей, из черных теней переулка выва
лилась еще одна тень, гигантская и волосатая. И загородила дорогу.
Затуманенным мозгам потребовалось много времени, чтобы опознать спасе
нного вуки. Вообще-то Хэн сообразил, кто перед ним, лишь когда Чубайса раз
разился благодарственной речью, Вуки был прямолинеен и, как всего его со
отечественники, не тратил слов попусту. Он, Чубакка, связан с Хэном Соло до
лгом жизни. Куда Хэн, туда и он, отныне и навсегда.
И ведь не обманул!
Таскался повсюду как привязанный, а когда Соло все-таки покинул Коруска
нт и полетел на Тралус с грузом контрабанды (трюм был опечатан, а у Хэна не
было ни сил, ни средств, чтобы взломать замки и удовлетворить любопытств
о), то вуки улетел вместе с ним.
От нечего делать кореллианин взялся обучать Чубакку пилотажу. Впереди у
них была целая неделя, а космические перелеты Ц скука смертная. По крайн
ей мере, появился шанс отвлечься от бесплодных размышлений о загубленно
м прошлом…
На Тралусе Хэн передал корабль и груз владельцу и стал искать новый прир
аботок. Ноги сами принесли его на «Стойбище подержанных космических кор
аблей» Правдивого Ториля, где Соло поинтересовался у хозяина-дуро, нет л
и чего-нибудь и для него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100