S. 69; см. также: Klemperer K. v. Konservative Bewegungen zwischen Kaiserreich und Nationalsozialismus, S. 86 ff.
. Тем растеряннее, буквально возгласом возмущения, реагировала стр
ана на то, какими условиями стало обставляться заключение мирного догов
ора в начале мая 1919 года. Это общественное возбуждение нашло своё политич
еское отражение в отставке канцлера Филиппа Шайдемана и министра иност
ранных дел графа Брокдорфа-Ранцау.
Сегодня совершенно ясно, что внешнеполитические условия были поставле
ны державами-победительницами с мстительной и оскорбительной обдуман
ностью. Конечно, было понятно, почему они открыли конференцию 19 января 1919 г
ода Ч в день, когда почти за пятьдесят лет до того был провозглашён герма
нский рейх, и выбрали местом подписания договора тот же Зеркальный зал, г
де проходила церемония этого провозглашения; но тот факт, что датой подп
исания мирного договора было установлено 28 июня Ч день годовщины убийс
тва австрийского престолонаследника Франца Фердинанда в Сараево, Ч на
ходился в циничном противоречии с помпезными заверениями Вильсона о чи
стоте намерений победителей.
Вообще накладывавшийся договором груз был не столько материального, ск
олько психологического характера, и это травмировало всех, и правых, и ле
вых, все лагери и все партии, и порождало чувство несмываемого унижения. Т
ерриториальные притязания, возмещение убытков и репарации, вызвавшие п
оначалу по меньшей мере столь же ожесточённую полемику, конечно же, не бы
ли такими «по-карфагенски жестокими», как об этом потом говорили, и, несом
ненно, вполне выдерживали сравнение с теми условиями, которые рейх стави
л в Брест-Литовске России и в Бухаресте Румынии, Ч невыносимыми же, по-на
стоящему оскорбительными и воспринимавшимися как «позор» Ч и это сыгр
ает вскоре весьма агрессивно-стимулирующую роль в агитации правых Ч бы
ли те положения договора, которые затрагивали момент чести, и в первую оч
ередь статья 228, требовавшая выдачи поимённо перечисленных немецких офи
церов для предания их военным судам союзников, а также пресловутая стать
я 231, однозначно приписывавшая моральную вину за развязывание войны Герм
ании. Совершенно очевидными были противоречия и проявления непорядочн
ости во всех 440 статьях этого договора-трактата, которым победители предъ
являли свои законные притязания в позе всемирного судьи и взывали к пока
янию в грехах, когда на деле-то речь шла об интересах, Ч вообще всему дого
вору был присущ абсолютно бессмысленный, хотя и вполне объяснимый дух жа
ждавшего мести морализирования, чем он породил столько ненависти и дешё
вых насмешек. Да и в самих странах Антанты договор подвергался ожесточён
ной критике. Например, право на самоопределение, возведённое в заявления
х американского президента в степень принципа всемирного примирения, о
тбрасывалось везде там, где оно могло бы проявиться в пользу рейха: такие
чисто немецкие территории как Южный Тироль, Судетская область или Данци
г отбирались либо получали самостоятельность, а вот на объединение Герм
ании с немецкой частью разгромленной габсбургской монархии был, напрот
ив, просто-напросто наложен запрет; наднациональные государственные об
разования были в одном случае Ч Австро-Венгрия Ч разрушены, а в других
Ч Югославия, Чехословакия Ч созданы заново, и вообще, национализм полу
чал триумфальное одобрение, но одновременно и Ч в идее Лиги наций Ч сво
ё отрицание, Ч едва ли хоть одна из проблем, являвшихся, собственно говор
я, предметом развернувшегося в 1914 году противоборства, нашла своё разреше
ние в этом трактате-договоре, слишком уж явно игнорировавшем ту мысль, чт
о высшая цель любого мирного договора есть мир.
Вместо этого оказалось в значительной степени разрушенным сознание ев
ропейской солидарности и общей судьбы, сохранявшееся на протяжении пок
олений и продолжавшее жить вопреки войнам и страданиям. Новое миротворч
ество не проявило особого желания к восстановлению этого сознания. Герм
ания, во всяком случае, была, строго говоря, навсегда отлучена от него, пон
ачалу её даже не допустили в Лигу наций. Такая дискриминация ещё в больше
й мере, чем когда бы то ни было, отвернула её от европейской общности, и ост
авалось лишь вопросом времени, когда появится человек, который поймает п
обедителей на слове и вынудит их отнестись к своему лицемерию всерьёз. Г
итлер и впрямь обязан немалой долей своих первоначальных внешнеполити
ческих успехов тому факту, что выдавал себя Ч не без показного простоду
шия Ч за самого что ни на есть решительного приверженца Вильсона и верс
альских максим и не столько за противника, сколько вершителя некоего пре
жнего утраченного порядка. «Страшные времена начинаются для Европы, Ч
написал один из самых проницательных наблюдателей в тот день, когда в Па
риже был ратифицирован мирный договор, Ч духота перед грозой, которая, в
ероятно, окончится ещё более страшным взрывом, чем мировая война»
Kessler H. Graf. Op. cit. S. 206.
.
Во внутриполитическом плане возмущение положениями мирного договора е
щё больше усилило настроение антипатии к республике Ч ведь она оказала
сь неспособной оградить страну от тягот и бесчестия этого «позорного ди
ктата». Собственно говоря, только теперь по-настоящему и выяснилось, нас
колько же непопулярной она была Ч во всяком случае, в этой форме, Ч явля
ясь результатом смятения умов, случая, усталости и ожиданий мира. К тем мн
огим сомнениям, которые порождались её бессилием во внутренней политик
е, добавилась теперь и дурная репутация, которую заработала она слабость
ю своей внешней политики, и все большему числу людей слово «республика»
стало уже представляться вскоре синонимом позора, бесчестия и беспомощ
ности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138