Не будь здесь тебя, на Джессику никто не обратил бы внимания. Кажется, она не очень изменилась за последние три года. Она так и осталась неуклюжей деревенской девчонкой.
— Ты никогда не умела разбираться в людях, Белла, в этом твоя беда, — сказал Лукас. — Светский лоск — дело наживное, этому легко научиться. А вот благородству и гордости научиться нельзя. И не важно, во что ты одет — в роскошные платья или в лохмотья. Совершенство бросается в глаза, его нельзя не заметить. Разве только если закрыть глаза.
Уязвленная Белла с силой сжала в пальцах тонкую ножку бокала, но у нее хватило ума промолчать. Она не могла себе позволить нажить врага в лице Лукаса. Он пользовался в Челфорде слишком большим уважением и влиянием. С его мнением считался и дорожил им ее супруг.
Из-под опущенных ресниц Белла пристально наблюдала за Лукасом.
— Разумеется, — проговорила она, — я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь Джессике. Только это я хотела сказать тебе, Лукас.
Он небрежно смахнул с рукава невидимую пылинку.
— Конечно, Белла, — и с улыбкой заверил он ее — именно это я имел в виду. А теперь позволь мне откланяться. Меня ждут в бильярдной.
Она снова осталась одна. Потягивая шампанское сквозь стиснутые зубы, Белла старалась сохранять спокойствие.
12
Миссис Розмари Уайльд искренне считала, что танцы — развлечение исключительно для молодежи. Для людей ее возраста они были лишь напоминанием о минувших годах, о том, что прошлое уже позади, что юность не вернуть. Казалось, только вчера она могла танцевать всю ночь напролет и приходила в отчаяние, если ей доводилось пропустить хотя бы один танец. Теперь же танцы наводили грусть… Ей осталась только роль дамы, которая выводит юную девушку в свет. Куда ушло время?..
Она чувствовала себя несчастной и покинутой, несмотря на то, что была трезвомыслящей, уважаемой всеми женщиной. Весь вечер она провела в заботах о других — о Лукасе, Элли и Джессике, и только последние несколько минут думала о себе. Она знала, что если сама не подумает о себе, никто другой этого не сделает. Среди шумной толпы Розмари Уайльд чувствовала себя одинокой.
Она полагала, что Лукас, ненавидящий балы, вместе с друзьями проводит время где-то в укромном месте, скорее всего в бильярдной. Выполнив свой долг, он мог уйти от шума и суеты. Элли со своими друзьями отправилась любоваться розами в оранжерее. Джессика в бальной зале танцевала вальс с каким-то молодым человеком. Даже Анна покинула Розмари. Сейчас она была со своим мужем, с которым они составляли прекрасную пару. И хотя они были к ней очень добры и приглашали ее пойти вместе с ними, Розмари не хотелось быть для них обузой.
Взгляд Розмари упал на ее собственное отражение в одном из огромных зеркал, занимавших всю поверхность стен между высокими окнами. За ней никто не наблюдал, и Розмари неторопливым шагом приблизилась к зеркалу, чтобы повнимательнее рассмотреть себя. Когда молодость уходит, никто больше не посмотрит на женщину с вожделением. Розмари хотела посмотреть на себя беспристрастным взглядом.
Непрошеная мысль мелькнула в голове, прежде чем Розмари успела отбросить ее прочь. Интересно, что подумал бы про нее Мэт, если бы имел возможность увидеть ее сейчас?.. Пятнадцать лет — большой срок. Она покачала головой и тяжело вздохнула. Воспоминание о Мэтью Пейдже было главной причиной ее сегодняшнего самоанализа.
Анна Ренкин, сама того не ведая, стала для Розмари источником информации. Миссис Уайльд однажды ненароком упомянула при Анне, что видела сэра Мэтью, как тот выходил из городской библиотеки на Уотерсайд-стрит, и ответ Анны буквально ошеломил ее.
— Траур кончился, уже прошел год со смерти Оливии, и теперь, наверное, мы чаще будем видеть его, — сказала Анна. — Всем известно, что бедняжка Оливия предпочитала жить в Лондоне, но сейчас уже ничто не держит сэра Мэтью в столице. Он несомненно переедет в Метчинг. Он всегда любил этот дом, не говоря уж о том, что это самое величественное здание во всем графстве. Я всегда считала, что оставлять такой дом пустовать полгода — почти преступление.
Из слов Анны Розмари узнала, что срочные дела заставили сэра Мэтью на время вернуться в Лондон, в противном случае он непременно присутствовал бы на балу у Беллы.
— Глупая старая женщина, — пожурила она свое отражение в зеркале. — Ты столько времени потратила, чтобы привести себя в приличный вид, — и зачем?
Мэтью все равно не было в Хэйг-хаусе, а даже если бы и был, то вряд ли обратил бы на нее внимание. Его любовница раза в два ее моложе.
«Ты уже стара, Розмари Уайльд, и тебе лучше смириться с этим», — думала Розмари, смотря на себя в зеркало.
Вдруг рядом с ее отражением возникло другое, и сердце замерло у нее в груди.
Мэт! Он стоял позади нее и, увидев женщину, двинулся к ней.
— Розмари?.. — услышала она его полный удивления голос.
Она повернулас к нему, уже справившись с волнением.
— Розмари… — сказал он. — Я не ошибся — это ты. Рози… — тихо произнес он, наслаждаясь звуком имени, которым только он называл ее. — Пятнадцать лет — это так много, но мне кажется, что все было вчера.
Она вежливо приветствовала его, сохраняя хладнокровие, хотя сердце болезненно стучало в груди. Больше слов она не находила. Она чувствовала себя как юная девушка на встрече со своим первым поклонником. Ох, как это глупо! Она давно перестала быть юной девушкой и теперь с содроганием думала о том, сколь сильно измелили ее минувшие годы.
К нему они оказалась более снисходительными. Появившиеся на лице морщины вовсе не старили его, а немногочисленные серебряные нити в черных волосах лишь придавали ему мужественности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143