К действительности ее вернул голос Ренда.
— Конечно, деньги не главное. И ты прекрасно это знаешь.
Он смотрел на нее с улыбкой, и в его взгляде читалось желание. Он хотел ее — немедленно, сейчас же. И она знала, что бороться с этим своим желанием Ренд не станет.
— У нас есть время заняться кое-чем приятным. — И Ренд задернул шторки. — Дорогая моя!.. — Его голос охрип и дрожал от страсти. Он протянул к ней руки.
Кейтлин поспешно отодвинулась в угол.
— Да ты с ума сошел! — прошептала она с неподдельным ужасом. — Неужели ты сначала помнешь мое платье и испортишь прическу, а потом преспокойно познакомишь со своей семьей?! Нет, ты не посмеешь так со мной обойтись!
— Почему? — спросил он.
Кейтлин шлепнула его по рукам и возмущенно воскликнула:
— То есть как это — почему?! Потому что я этого не хочу!
Не хотела же она этого по множеству причин. Во-первых, Кейтлин не считала карету подходящим местом для любовных игр. Во-вторых, была уверена, что стоит ей выйти из экипажа, как все родные Ренда тут же поймут, чем она только что занималась: ее выдаст краска стыда на щеках.
А ведь Кейтлин собиралась произвести на своих новых родственников хорошее впечатление. Она тщательно продумала свой туалет и купила в Йорке длинную накидку из розового шелка и красивое дорожное платье. До сего дня они лежали в саке, нынче же утром она собственноручно извлекла их оттуда и аккуратно разложила на сиденье кареты. (Кейтлин намеревалась переодеться минут за пятнадцать до приезда.) Еще она приобрела высокую шляпку, отделанную розовыми перьями страуса, белые лайковые перчатки и такие же полуботинки. Ее длинные темные волосы, которые Ренд так и не позволил хотя бы немного подрезать, как того требовала мода, были тщательно завиты и уложены в безупречную прическу. Для этого понадобилось множество шпилек, и Кейтлин казалось, что ее голова превратилась в подушечку для булавок, но ради родных Ренда она была готова на любые жертвы.
Зная, что никакие разумные доводы до сознания мужа сейчас не дойдут, Кейтлин произнесла отчетливо:
— Я тебя не хочу!
Ренд же тем временем медленно придвигался к ней — и вот уже его колени коснулись ее юбок. В его глазах плясали озорные огоньки.
— Сейчас, может, и не хочешь, а через минуту захочешь, — сказал он вкрадчиво.
Кейтлин знала, что не сможет противостоять мужу. Если он обнимет ее, она тут же капитулирует. Раньше Кейтлин и не догадывалась, что подобное возможно, но Ренд открыл ей глаза на радости плотской любви, и теперь она — «убежденная старая дева», как говаривал некогда ее дед — страстно вожделела мужских поцелуев и прикосновений. Как странно, что прежде она ценила во взаимоотношениях между мужчиной и женщиной лишь единение душ. (Наверное, потому, что о единении тел она имела весьма смутное представление.) Ренд умел разжигать в ней пламя страсти, и она начинала так сильно жаждать немедленной близости, что даже стонала от неудовлетворенного желания.
«Но только не сегодня и не сейчас!» — решила Кейтлин и закричала:
— Убери руки, Ренд! Не прикасайся ко мне!
Он послушался, но бесенята по-прежнему плясали в его глазах.
— Хорошо, я не буду прикасаться к тебе, — сказал он. — Но ты все равно бросишься мне на шею!
Кейтлин почувствовала, что она уже готова обнять его, но признаваться не стала, а спросила подозрительно:
— Так ты меня и пальцем не тронешь?
— И пальцем не трону. — И он добавил самоуверенно: — Ты будешь умолять меня утолить твою страсть.
Кейтлин вознегодовала и устремила взгляд на свою новую шляпку, прикидываясь, будто не расслышала последние слова мужа. Однако Ренд тоже молчал и внимательно рассматривал свои холеные ногти.
— Ты что, передумал? — не выдержала наконец Кейтлин. — Или пошутил?
В глазах Ренда опять вспыхнуло желание.
— Вовсе нет. Я предлагаю тебе заключить пари.
Она удивленно посмотрела на мужа. Над ней смеялись, ею просто-напросто играли — и Кейтлин почувствовала себя оскорбленной. Как же он уверен в себе, как нагло держится! Воображает, что она его рабыня! Ну нет, этому не бывать!
— Что ж… — медленно произнесла она. — Пари так пари. Ты предложил мне его таким тоном, как будто намереваешься покорить Шотландию.
И в полумраке кареты блеснули белые зубки. Кейтлин улыбалась.
— А разве это не так? — спросил Ренд. — Мой внутренний голос подсказывает мне, что эта битва станет главной в истории наших двух стран.
«Вот ведь самомнение у человека! » — подумала Кейтлин и сказала:
— Не знаю, стоит ли принимать твой вызов…
— На твоем месте я бы его не принял. — Ренд закинул ногу на ногу и продолжал наставительно: — Все шотландцы бесстрашны и превыше всего ценят свободу, а ты, разумеется, истинная шотландка. Но! Вдобавок вы обожаете рисковать и рискуете даже тогда, когда у вас нет ни малейшего шанса победить. Так что, будешь рисковать?
В глазах Кейтлин вспыхнул азартный огонек.
— Буду, — ответила она. — Только объясни мне суть этого пари.
— Суть в том, — откликнулся Ренд, — что я соблазню тебя, ни разу к тебе не прикоснувшись.
Кейтлин подумала немного и решила, что непременно выиграет. Все его уловки ей известны, и она будет тверда как кремень.
— Ладно, сассенах, — пренебрежительно бросила она. — Я принимаю бой.
Карета, громыхая колесами, неслась вперед, подскакивая на буграх и булыжниках. Внезапно Кейтлин насторожилась. Почему — бог его знает. Ведь ровным счетом ничего не происходило. Они просто сидели и смотрели друг на друга.
— Мне жарко! — громогласно объявил Ренд.
— Да, жарковато, — согласилась Кейтлин. — В Англии вообще теплее, чем в Шотландии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123