Уж слишком много совпадений. И действительно, откуда было знать этому типу о том, что у Ларисы есть сын?Марта дала Ларисе выпить лекарство, укрыла ее одеялом, и они вышли с Машей из комнаты.— Пусть она поспит, она еще очень слаба, а ей пришлось так много вспомнить…— А вы верите ей? — спросила Маша.— Верю, — ответила Марта. — Очень даже верю.В это время на их голоса со второго этажа спустились Сергей с Соломоном. Они выглядели довольными, и чувствовалось, что они поговорили от души.— Лариса пришла в сознание, — сказала им Маша. — Она сейчас отдыхает, а завтра, может, она нам что-нибудь расскажет…Ей не захотелось сейчас, на ночь глядя, расстраивать Сергея новостью о том, что Лариса — это вовсе не та Лариса, которую они так любили и уважали… Что Лариса — оборотень. Овечка в волчьей шкуре. Или наоборот: волчица в овечьей шкуре…Марта, которая прочувствовала это и тоже промолчала, предложила ребятам «стелиться». Это означало, что и сегодняшнюю ночь путешественники вместе со своим новым другом проведут в нормальных, человеческих условиях, которые в сто раз даже лучше детсадовских.— А где же Никитка? — спросила Маша у ребят. — Куда вы его дели?— Он до сих пор спит, — таков был ответ.— Ну и зря, а что же он будет делать ночью?— Маленькие дети помногу спят, так что не переживай, — мягко успокоила ее Марта. — Маша, ты ляжешь в большой комнате на диване, я в своей спальне, а вы, ребята, наверху, в библиотеке.Перед тем, как удалиться к себе в спальню, Марта обошла весь дом и, заглянув в каждую из комнат, пожелала всем спокойной ночи.Маша крепко спала и видела море, Ялту и розовые сады, когда ее разбудили. Распахнув глаза, она увидела перед собой взлохмаченное существо, которое голосом ее брата шептало ей в самое ухо: «Машка, ты спишь?»— Слушай, ты чего это бродишь по ночам? — Маша обняла и прижала к себе брата, по которому уже успела соскучиться. — Говорю же тебе всегда — не ложись спать вечером, ночью-то что будешь делать? Ты чего-нибудь хочешь? Как ты себя чувствуешь?Она, возможно, успела бы ему задать еще несколько таких почти материнских вопросов, если бы Никита не перебил ее:— Слушай, что это ты со мной как с маленьким разговариваешь? Сначала я, конечно, проснулся и никак не мог понять, где нахожусь. Пошел гулять по дому. И вдруг увидел ее, Марту… Она сидела в своей спальне, перед зеркалом… Она — ведьма!— Бог с тобой, Никита, что ты такое говоришь? Марта — добрейшая из женщин!— Я знаю, что говорю… Смотри, что она с себя сняла… — и Никитка сунул ей прямо в лицо что-то непонятное, шелковистое и прохладное.Маша от омерзения чуть не закричала и вскочила с постели.— Что это? Включи немедленно свет!— Я бы включил, да нельзя, — еще более таинственным голосом говорил Никита. — У меня спички есть. Подожди, сейчас…Вспыхнул свет, и Маша увидела на кровати седые волосы. Длинные и некрасивые, как пакля.— Это ее парик, поняла? Она сняла его прямо на моих глазах, как скальп. А на самом деле у твоей Марточки длинные белые волосы с какой-то прозеленью… как у русалки…— Никита, у меня от твоих слов у самой волосы на голове встают дыбом, того и гляди поседеют и позеленеют… Парик…Она уже более спокойно трогала его и даже поднесла к носу. «Духами пахнут».— Но зачем ей парик, если, как ты говоришь, у нее свои длинные волосы?— Неужели ты ничего не понимаешь? Вот уж не ожидал, что ты такая туп… Короче, бестолковая! Если человек носит парик, под которым скрывает свои подлинные волосы, значит, он не хочет, чтобы его кто-то узнал. Кстати, у нее и с лицом не все в порядке, мне кажется.— В смысле?— Я, конечно, не мог разглядеть все с такого расстояния, но, судя по тому, как долго и нудно она счищала косметику с лица, я пришел к выводу, что это вовсе и не косметика, а что-то другое…— И что же? — тут уже и Маша начала терять терпение. — Вторая кожа?— Ну, это уж ты загнула. Я думаю, что она большим куском ваты с кремом счищала с себя… театральный грим, вот что! — выдохнул Никитка. — Или свет от лампы был таким ярким, или по какой другой причине, но мне показалось, что кожа у Марты молодая, как у Ларисы. Я даже подумал, что это она, потому что длинные белые волосы, ночь, страхи и все такое, ну, ты понимаешь…— А что если я прямо сейчас пойду в спальню Марты под каким-нибудь предлогом, скажу, к примеру, что испугалась, и сама посмотрю на нее. А вдруг тебе все это приснилось?…— Ну да, конечно, — Никита бросил насмешливый взгляд на лежащий на постели парик.— Фу ты, черт… — Маша уже успела забыть про парик и теперь рассматривала его, казалось, с еще большим интересом.— Никуда ты не пойдешь, — между тем заметил Никита.— Это почему же? Думаешь, испугаюсь?— Не в этом дело. Просто твоя русалка исчезла. .. Она надела на себя черный капюшон и тихонечко, на цыпочках, вышла из дома. Я сам лично видел, она меня чуть дверью не зашибла, когда я подсматривал за ней. Да ты можешь сама подойти к окну, но лучше на втором этаже, где окна выходят на берег, и, возможно, увидишь ее…— Тогда посвети мне, где тут лестница?Они, минуя коридор, поднялись на второй этаж, и тут Маша, не выдержав, заглянула в библиотеку, где должны были спать Сергей с Соломоном.В лунном свете их постель казалась голубой. И сами они — бело-синими, похожими на уснувшие привидения. Хотя, быть может, всему виной была ночь и страхи, которые нагнал на Машу Никита.— Горностаев, — позвала Маша, дрожа всем телом. — Сергей, Горностаев…Одна бледная фигура на постели тотчас поднялась, закрутив головой. Это был Соломон.— Кто здесь?— Это мы, Маша и Никита. Разбуди, пожалуйста, Сергея.— Что-нибудь случилось? Вашей Ларисе плохо?— Нет, еще хуже… — и Маша, приблизившись к кровати на цыпочках, присела рядом с Соломоном и прошептала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41