Кейл считал, что это невозможно, поскольку у нее нет денег, чтобы нанять работников, необходимых для воплощения ее мечты. Но, глядя на волевое лицо Мики, Кейл подумал, что она сделает все ради своей цели – или умрет.
Изобразив на лице улыбку, Кейл наклонился, чтобы взять сухую одежду для себя самого.
– Я наверняка буду здесь через шесть месяцев. Специально загляну, чтобы посмотреть, как у вас дела, – произнес он с долей иронии. Чуть помолчав, он взглянул на нее. – А вы собираетесь выйти замуж за сильного, трудолюбивого молодого человека, чтобы он взял на себя тяжелую работу, или же вы намереваетесь нанять кого-нибудь из тех несчастных, кто не успеет в гонке или уступит угрозам?
В ярости Мики швырнула одежду прямо в него.
– Вы можете насмехаться надо мной сколько хотите. Но у меня, по крайней мере, есть мечта! – выкрикнула она с уверенностью в своей правоте. – Я хочу пустить здесь корни и построить дом – а вы так и будете бродить туда-сюда, ночевать в палатке, а потом отправитесь, куда подует ветер, мистер торговец лошадьми!
Кейл открыл, было, рот, чтобы возразить, но затем решительно сжал губы.
– Ладно, дорогуша. Живи своей жизнью, а я буду жить, как я хочу, – буркнул он. Механическим движением Кейл поднял одежду и снова кинул ей. – Когда-нибудь ты поймешь, что земля – это не самое важное, что можно иметь, и пожалеешь, что не слушала меня.
Он повернулся, но Мики произнесла ему вслед:
– А что, выдумаете, важнее земли и дома, господин Броулин?
«Черт, я не должен спорить с этой дикой девчонкой, – подумал Кейл. – Не следовало вообще затевать спор о гонке за землей». Хотя Мики Ласситер была очень привлекательна и имела острый ум, она, по-видимому, страдает навязчивой идеей. Если она не знает, что земля и состояние не дают счастья, ей предстоят в жизни большие разочарования. Когда-нибудь ее разноцветный мыльный пузырь лопнет и она вернется на грешную землю. Будет жаль, если она не скоро взглянет в глаза реальности. А пока с ней можно спорить до хрипоты, но зерна все равно будут падать на мертвую почву.
– Когда переоденешься, выйди. Я буду у палатки, – сказал он, проигнорировав ее вопрос. – Нам надо еще поесть.
С этими словами Кейл исчез. Мики лишь с силой сжала в руках брошенную ей одежду. Этот человек просто заражен скептицизмом, решила она. И у него нет никакого такта. Он начал сыпать своими циничными замечаниями и заставил ее защищать свои взгляды. Какое ему дело до того, что с ней случится? Он чуждый ей человек. Они разные люди. Он перекати-поле, а она дуб, который хочет пустить глубокие корни. Он мог нестись куда угодно по воле ветра, а она хотела иметь свой дом, такой, что был у них, когда была жива мать. Это будет теплый, уютный дом.
Мики постаралась изгнать из памяти горькие воспоминания. Большая гонка 1889 года будет новым началом. Она сама будет определять свою судьбу и построит дом, которого отец ее не сможет лишить. И никакой Кейл Броулин ей в этом не помешает!
Когда Мики появилась снова, Кейл вел своих лошадей и мулов, стянув с себя мокрую рубаху. Ее глаза невольно прошлись по его сильным плечам и волосатой груди. Она могла ненавидеть этого человека, но это не мешало ей признать, что у него великолепное тело. От такой мускулатуры замерла бы в восхищении не одна женщина.
Кейл перехватил ее взгляд, и на его губах проскользнула понимающая улыбка.
– Я тебе нравлюсь, Ки, даже если ты презираешь меня и все, что я говорю, – насмешливо произнес он.
Мики залилась краской от шеи до кончиков волос.
– Нет, мне все равно, как ты выглядишь, – солгала она. Кейл неторопливо направился к ней. Мики захотелось убежать, но она подавила это желание. Черт побери, и зачем она разглядывала его мускулистое тело?
– Леди еще и лгунишка, – убежденно произнес Кейл. Его глаза опустились на рубашку, свободно висящую на ее плечах. В его взгляде было написано сожаление, что это не он так прильнул к телу строптивой красотки.
Его насмешливая улыбка взбесила Мики. В ней проснулись гордость и ярость. Сведя вместе кулаки, Мики с размаху двинула ими в живот стоящему перед ней мужлану. Кейл от боли хрипло вскрикнул. Не останавливаясь на достигнутом, в бешенстве она с силой ударила Кейла в подбородок.
Кейл, до того считавший, что имеет дело с кисейной барышней, вдруг понял, что связался с дикой кошкой. Кто мог подумать, что под ангельской внешностью скрывается столь неистовый характер? Хоть он и прикусил язык от удара, но быстро пришел в себя и с тигриной быстротой бросился на обидчицу. Эта растрепанная ведьма нуждается в нескольких уроках хороших манер – и он ей эти манеры преподаст!
Но как только Кейл схватил ее за руки, влажный воздух пронзил истошный визг. Мики с силой рванулась в сторону.
– Пусти, большая обезьяна! – выкрикнула она.
– Только после того как я отвечу на нападение, – прошипел Кейл ей в щеку. – И чтобы потом, когда я тебя отпущу, ничего подобного больше не повторилось!
Мики не успела опомниться, а он уже повернул ее к себе и с силой прижал. Его рот коснулся ее губ и стал терзать их, лишая ее дыхания. Его язык с требовательной настойчивостью развел в стороны ее губы, а рука смело прошлась вниз по спине, изучая это невинное тело.
Мики была в такой ярости, что у нее в глазах стояла красная пелена, от которой она еле видела Кейла. Как она в эту секунду ненавидела его силу, опытность, его умение использовать свою мужскую притягательность, его дерзость, наконец! Но если он думает, что все это на нее подействует, он глубоко заблуждается. Она не поддастся его чарам.
Внезапно Кейл ее отпустил – словно ястреб, разжавший когти и позволивший добыче упасть на землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122