Я часто отсутствую. За это время они становятся ленивыми. А когда я возвращаюсь, они стараются то распоряжаться моей жизнью, то игнорировать меня.
В этот момент снова появился Дженнингс. Стоя в стороне, он наблюдал, как Алиса вносит в оранжерею тяжелую серебряную супницу. Поставив ее на стол, она сняла крышку. К удивлению Росса, Дженнингс шагнул вперед, чтобы помешать жидковатый, но весьма ароматный суп.
Алиса удалилась, Дженнингс также деликатно отошел подальше.
Ленч прошел в молчании. Финч довольно быстро разделалась со своей порцией супа.
– Хотите еще? – спросил Росс.
– Я бы хотела, чтобы вы пошли и убедились, что леди Эванджелина не расстроилась, – ответила она. – Должно быть, она почувствовала себя круглой дурой, когда поняла, что вы не собирались с ней обедать.
– Это вас не касается.
Он чуть не поддался искушению разъяснить Финч, зачем сюда явилась Эванджелина.
– Ее светлость нездорова, – вместо этого сказал он. – Именно поэтому она и находится в Англии. Ей нужно было вернуться в свою комнату. Я потом с ней поговорю. Она оценит вашу доброту.
– Вздор!
Женская логика всегда была выше его разумения; удивительно уже то, что он почему-то всегда пытался ее понять.
– Что вы хотите этим сказать, Финч?
– Вы говорите одно, а имеете в виду другое. – Ее глаза подозрительно блеснули. – Пожалуй, мне пора идти.
– Вы и так сильно опоздали, а теперь все время пытаетесь уйти. Ну проявите же ко мне хоть немного сочувствия! Я ведь вас ждал. И я решительно настаиваю, чтобы мы обсудили наши отношения.
– Да нет у нас никаких отношений – вы это ясно продемонстрировали после того, как... – Вспомнив о присутствии Дженнингса, она прикусила язык.
– Ну конечно! – покачав головой, сказал Росс. – Это неправда! Я ничего не продемонстрировал – иначе не пригласил бы вас сюда. Мое поведение может показаться очень странным, но вы сильно отличаетесь от тех женщин, с которыми я обычно... Гм! Дженнингс, почему мы ждем следующее блюдо?
– Мне ничего больше не надо, – проговорила Финч. – Спасибо.
– Благодарю вас, Дженнингс, – сказал Росс, взбешенный и одновременно смущенный. – Оставьте нас, пожалуйста. И передайте мои поздравления миссис Хастингс.
– А суфле, милорд?
Бросив на Финч один-единственный взгляд, Росс понял, что суфле ее не интересует.
– Не сейчас, Дженнингс.
Когда они остались одни, он придвинул к ней вплотную свое кресло.
– Я надеялся доставить вам удовольствие.
– Вы думаете, что розы и приказ явиться на ленч гарантируют мне удовольствие? Мне не хотелось бы копаться в прошлом, но я не смогу... я вряд ли забуду о вчерашнем.
Росс откашлялся.
– По правде говоря, мне и в голову не приходило, что сегодня вы будете испытывать неловкость.
– В это трудно поверить, – сказала Финч. – Если даже забыть о вчерашнем, неужели вы не думали, что подобное обхождение может вызвать у меня чувство неловкости? Вы возлагаете вину на леди Эванджелину, на Дженнингса, на своих слуг, вместо того чтобы не винить никого, считая, что благие намерения иногда оборачиваются ошибкой.
– Не думаю, что пригласить женщину...
– Пригласить женщину на ленч – это вполне нормально, если женщина не ниже вас по положению в обществе. Я вам не ровня, и этим все сказано. А теперь мы должны найти место, где нам не помешают.
Росс пристально посмотрел на нее.
– В этом громадном доме должно быть место, где мы можем остаться одни. Если нет – пойдем куда-нибудь еще. Можно сесть в вашу карету – если вы простите мне такую дерзость. Можно попросить вашего кучера ездить кругами до тех пор, пока мы не кончим разговор.
Росс внезапно расхохотался:
– Вы что, хотите меня соблазнить?
Финч попыталась сохранить непроницаемое выражение лица, но не смогла подавить непрошеную улыбку.
– Дерзкая девчонка!– сказал он и встал, после чего предложил руку Финч, чтобы помочь встать ей. – Поймите, я не привык к женщинам, которые относятся ко мне без кокетства и без уважения.
– Я вас уважаю, милорд.
– Росс. Мы сейчас одни.
– Одни. Но в любой момент сюда могут войти. Я не хочу, чтобы кто-то подслушал наш разговор.
– Тогда пойдемте со мной. Здесь есть одно место, где нам никто не помешает. Кроме меня, туда никто не ходит – у меня единственный ключ. В любом случае я собирался показать вам, что там храню. Собственно, именно там вы будете работать.
Дом номер семь большой, но номер восемь еще больше. В огромном вестибюле стражами стояли мраморные статуи. С позолоченных стен свисали темно-зеленые парчовые занавеси. Плавно изгибающаяся лестница, также позолоченная, вела на второй этаж, где располагалась небольшая, но роскошная бальная зала. Росс пристроил ее для Фионы, которая любила танцевать. По правде говоря, все перепланировки в доме он провел, думая о Фионе – и своих детях, которых она должна была ему родить.
– Это последний пролет, – сказал он Финн, коснувшись ее руки. Сюда он никого еще не приводил и совсем недавно не собирался показывать это местечко даже Финч. – Мое убежище. Здесь я храню свои коллекции. Они не очень большие, но я уверен, что вы найдете для себя кое-что интересное.
Он хотел удивить ее, разделить с ней то, что ему дорого. – Когда вы будете приходить сюда... – он не отрываясь смотрел сзади на ее шею, на блестящие рыжие волосы, – когда вы будете приходить сюда одна, вам придется использовать мой ключ.
Да, он действительно собрался доверить ей ключ, которым распоряжался он один.
Подойдя к единственной оставшейся на этом этаже двери (этаж был практически полностью заколочен), Финч отошла в сторону. Открыв дверь, Росс прошел вперед отдернуть тяжелые шторы, которыми защищал свои сокровища от дневного света.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95