Было ясно, что ему необходимо дать выход чувству облегчения. На его лице с углубившимися морщинами вновь появилось дерзкое выражение.
— Ну вот! — вздохнул он, скорчив гримасу. — Наконец-то вы снова пришли в себя, чтобы изводить нас. А то мы уже несколько дней не знали, живы вы или умерли. Одному Богу известно, почему я заботился о вас из последних сил.
— Значит, моя жена и в самом деле умерла? — тихо спросил Фентон.
— Миледи была похоронена, — ответил Джайлс, склонив голову, — на кладбище Святого Мартина, заупокойную молитву читал сам доктор Ллойд.
— Понятно…
Джайлс устремил на него глаза с красными кругами от бессонницы.
— Из-за вашего обморока, — проворчал он, — мы вызывали четырех врачей. И только у одного из них оказалась в голове капля здравого смысла.
— Вот как?
— «Я видел такое и раньше, — сказал доктор Слоун. — Думаю, в этом повинен мозг, а не тело. Например, солдат может несколько дней сражаться, как лев, а когда битва кончается, без единой раны свалиться в обморок и лежать так два, восемь, десять дней, чтобы пробудиться потом здоровым и с ясной головой».
— Он сказал правду… Постой! — Фентон нахмурился. — Ты говоришь о сэре Хансе Слоуне?
Джайлс пожал плечами.
— Да, припоминаю, что его имя Ханс. Но он не имеет рыцарского звания.
— Будет иметь. Но это неважно. Скажи мне теперь, что произошло за восемь дней, когда я валялся здесь, как мертвец?
— Конечно, скажу, — быстро ответил Джайлс, — иначе мне не будет ни минуты покоя. Накормлены вы неплохо — сегодня, перед тем, как проснуться, съели отличный суп.
Не спросив позволения, Джайлс подошел к окну, придвинул к кровати стул и сел. После этого над кроватью виднелась только его вытянутая физиономия с рыжими волосами. Фентону это показалось весьма неприятным зрелищем, походившем на фокус с говорящей головой.
— Сэр, — заговорил Джайлс, — вы помните вечер 10 июня?
«Которое, — сказал себе Фентон, — я считал 9 — м». Он кивнул.
— Вы вернулись из дворца Уайтхолл около половины девятого и направились в эту комнату. Без нескольких минут девять, поднимаясь по лестнице по какому-то делу, я встретил в коридоре Джудит Пэмфлин.
Каждое слово Джайлс, словно домовой, иллюстрировал тычком пальца.
— «Что ты здесь делаешь?»— спросил я, видя, как она топчется у двери вашей комнаты. «Мне нужно передать сэру Николасу важное сообщение от миледи», — ответила она. Хотя я колебался, помня ваш приказ не беспокоить вас, все же я разрешил ей войти. Вы помните, что она вам сказала?
— Большей частью, да.
Рыжая голова Джайлса подалась вперед, верхняя губа приподнялась, как у рыбы.
— Джудит Пэмфлин сказала вам следующее: «Миледи спрашивает, почему вы не пришли к ней после вашего возвращения». Это было правдой, ибо миледи, услышав ваши шаги на лестнице и любя вас, даже когда чувствовала приближение смерти…
Фентон открыл рот, чтобы возразить, но тут же закрыл его…
— …сказала именно это. Но вспомните, какими были следующие слова Джудит: «Она также просила…» Здесь Джудит Пэмфлин умолкла, так как вы положили руку на эфес шпаги. Резко выбранив ее за то, что она вошла в комнату миледи без разрешения, в то время как вы запретили ей входить туда, вы все же дали ей распоряжение…
Лицо Джайлса стало суровым.
— Вы велели ей, — продолжал он, — охранять миледи как следует, так как вы собирались выйти из дома, но вернуться до полуночи. А теперь вспомните, сэр! Видели ли вы когда-нибудь на лице этой женщины такое злое и безобразное выражение, как в тот момент?
Фентон кивнул.
— Да, я обратил на это внимание, — спокойно сказал он.
— И я тоже! Вы ушли из дома быстрее, чем я рассчитывал. Мне казалось, что вы больны, и я хотел удержать вас, но разве это возможно? Потом, вспомнив физиономию этой ведьмы, я совсем встревожился и поспешил в спальню миледи.
Ваша жена лежала на кровати, все еще в оранжево-голубом шелковом платье с бриллиантами. У нее была рвота — рядом с ней торчала Пэмфлин. Мне сразу стало ясно, что это снова мышьяк. А теперь слушайте, какие слова миледи вам не передала старая ведьма: «Попросите его прийти, ради Бога, потому что за ужином я приняла яд в пище или в вине, и только он может меня спасти!»
Джайлс сделал паузу и снова бросил быстрый взгляд на хозяина, словно боясь, что этот рассказ окажется для него слишком тяжким ударом.
Но Фентон оставался спокоен. Не то, что он не испытывал горя и боли, но они были скрыты такой крепкой броней, которая могла выдержать удар.
— Яд за ужином? — пробормотал он, наполовину обращаясь к самому себе. — Но ведь ужин был очень ранним. Симптомы должны были проявиться гораздо скорее, разве только Лидия спряталась у себя и молчала, пока я не вернулся из Уайтхолла.
— Именно так она и поступила, хозяин.
— Да, но ведь за ужином я ел ее пищу и пил ее вино!
— Вы забыли, что я присутствовал там и все слышал и видел.
— Видел?
— Вы, действительно, ели ее пищу. Но вы и свое вино почти не пили, а из ее кубка пригубили лишь однажды… Вы дрожите, сэр?
— Нет-нет! Продолжай!
— Увидев вашу жену, — продолжил рассказ Джайлс, — я сказал Джудит Пэмфлин: «Почему ты не передала хозяину все, что просила миледи?» Впервые я увидел ее улыбку. «Потому что, — ответила она, — я предпочитаю видеть миледи мертвой, нежели в его объятиях!» «Сэр Ник как-то называл тебе средства от этого яда. Назови их мне!» потребовал я. «Не могу их припомнить», — заявила она.
В этот момент Джайлс смертельно побледнел.
— Я обезумел, сэр! Я швырнул старую ведьму на пол и стал пинать ее ногами. Потом я поднял ее и ударил головой о дверь. Джудит не произнесла ни слова — лицо у этой фанатички было деревянным, как столбик этой кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114