Я разгадал его план, как уже говорил: разыграть нападение при помощи сообщника. Но если сообщником был один из членов кружка, собравшихся в передней комнате, разве стал бы Дартворт специально приказывать Джозефу за ними следить? Господи помилуй, джентльмены, ведь сторож мог увидеть сообщника, поднять шум — словом, спутать карты! Как ни рассматривай показания Джозефа, они весьма сомнительны. Но именно такая история его выгораживала, если тем самым сообщником был он сам, если он убил Дартворта вместо того, чтобы подыгрывать ему, а после убийства вколол себе морфий, чтобы обеспечить алиби.
Рассматривая сейчас эту весьма опасную личность, исследуем вторую причину, по которой мы его не подозревали, — утверждение, будто он лишь прикрывал Дартворта, принимая на себя вину за ошибки. И вновь, кто его высказал? Один Макдоннел, который вел расследование, а Джозеф подтвердил. Мы поверили, чтоб мне провалиться, покорно поверили! Поверили, будто Джозеф в полузабытьи вертелся вокруг, все дела прокручивал Дартворт, а парень ничего об этом не знал.
Потом я вспомнил каменную цветочницу…
Дым наших сигар и курительных трубок смешивался с паром, поднимавшимся от миски с пуншем. В сумерках за горевшей настольной лампой лицо Г.М. приобрело сардоническое выражение. Ночное такси резко просигналило на тихой набережной. Холлидей подался вперед:
— Вот что мне хочется знать! Проклятая цветочница сорвалась с верхнего этажа или еще откуда-то и едва не разбила мне голову, черт побери. Мастерс весьма легкомысленно и снисходительно объявил это старым, избитым трюком. Правильно. Однако старый трюк чуть меня не прикончил, и если его проделал мерзавец Джозеф… или Гленда Дартворт… если она это сделала…
— Ну конечно, сынок, — тяжело махнул рукой Г.М. — Плесните мне еще микстуры отца Флаэрти. М-м-м. Ха. Спасибо. Давай вспомним тот момент. Ты с Кеном и Мастерсом стоял рядом с лестницей, да? Фактически спиной к ней. Верно. А мимо проходили майор, Тед Латимер и немного отставший Джозеф. Так? Скажи, какой там пол?
— Пол? Каменный. Каменный или кирпичный… По-моему, каменный.
— Угу. Но вы ведь в тот момент стояли в конце прихожей, где остался еще старый пол. Из прочных досок, да? Они совсем расшатались, лестница тряслась, так?
— Да, — подтвердил я, — помню, как скрипел пол под ногами у Мастерса.
— А лестничная площадка находилась прямо над головой молодого Холлидея. А перила там были? Да-да. Старый трюк Энн Робинсон. Знаете, как бывает в старых прихожих с шаткими лестницами: наступишь случайно на самую ненадежную доску — и лестница дрогнет, на площадке задрожат перила. А если на перилах держится что-то тяжелое, обязательно свалится, если они сдвинутся хоть на волосок… — Помолчав, он продолжил: — Мимо тебя, сыпок, прошли Тед с майором, в нескольких шагах за ними — Джозеф. И он не случайно наступил на роковую доску…
Чем лучше знакомишься со стариной Джозефом, тем меньше он смахивает на жалкую марионетку, пляшущую на ниточках, не зная, не ведая, что происходит вокруг. Посмотрим на него — костлявый, невысокий для юноши, можно сказать, недомерок. Шея покрыта топкими морщинками, рыжие волосы коротко стрижены, веснушчатая физиономия, нос картошкой, чересчур большой рот, тонкий, мертвый, мальчишеский голос и, главное, учтите, одежда в кричащую, яркую клетку, всегда заметная издали. Весил парень фунтов девяносто…
Перед самым падением каменного вазона Мастерс заметил нечто странное. А вы, остальные, не видели ничего
Любопытного? Джозеф делал какие-то непонятные жесты, как бы растирая лицо, и замер, когда на него упал свет… Поэтому я подумал: а вдруг он поправлял грим? Знаете, только что был под дождем без шляпы и, возможно, боялся…
— Чего?
— Ну, что веснушки размазались, например, — протянул Г.М. — Тогда у меня мелькнула лишь смутная мысль. Однако я сидел, думал, как уже было сказано, и припомнил то самое дерево во дворе. Помните кривое дерево? По мнению инспектора Мастерса, очень ловкий человек легко мог влезть на стену, прыгнуть сверху на дерево, а с дерева на крышу домика. Сержант Макдоннел возразил, заметив, что дерево высохло, сгнило, показал сломанную ветку, за которую попробовал уцепиться… Ветка могла сломаться под тяжестью человека нормального веса. Я говорю могла, сынок, так как Мастерса тоже это свидетельство убедило. Но в доме был один-единственный человек, способный забраться на гнилое дерево, — невинный мальчик Джозеф.
Обладал ли Джозеф необходимыми для этого проворством и ловкостью, мог ли прицельно выстрелить в окно и попасть точно в нужное место? Способен ли на такое глупый, накачанный наркотиками паренек? В ту минуту я только подозревал, что он вовсе не тот, за кого себя выдает, смутно догадывался о маскировке. Потом сказал себе: послушай, этот горошек никуда из банки не денется, поищи кого-нибудь другого. Зачем парню убивать Дартворта? Он помогал ему охмурять леди Беннинг и прочую компанию, зачем же отступать от плана? Очень глупо. Убийство произошло не по несчастной случайности — две последние пули наверняка прикончили усатого мошенника, как барана. Зачем надо было уничтожать свой денежный мешок? Единственной наследницей денег Дартворта становилась его жена…
Жена! Вы даже не поверите, какое подозрение вспыхнуло вдруг в голове старика… Подумаем, зачем Дартворт вообще затевал представление? Возможно, говорил сообщнику, что хочет продемонстрировать всему свету силу оккультизма, прославиться… Нет, о нет. Клянусь Богом, сказал я себе, он охотится на мисс Латимер, хочет на ней жениться. Но в Ницце живет его жена, умная, здравомыслящая женщина, которая в подходящий момент принудила его к браку, чересчур много зная о прошлых проделках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78