В любом, случае…
Пламя свечей, заколебавшись от сквозняка, бросило широкие колышущиеся блики на картину, изображающую Венеру и Марса. Брогден сделал еще несколько шагов по направлению к Джеффри и стоял, глядя прямо на него, крепко стиснув кулаки и прижав руки к бокам.
– Лучше будет, если вы найдете ее, – произнес он, – Лучше будет, если вы найдете ее. Лучше будет, если вы найдете ее.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Выстрелы над озером
Далеко вверх по реке, мимо полей и деревьев, растущих на том берегу, где располагается Челси, плыла лодка.
Лодочник размеренно греб, налегая на весла. Белый глаз луны отражался, мерцая, в легкой ряби, плывущей навстречу лодке. Влажный ветерок обдувал сидящего на носу Джеффри, забираясь ему под шляпу и парик. Откуда-то из-за деревьев подкрались по воде робкие звуки музыки, усиленные ничем не нарушаемой тишиной. Поначалу Джеффри едва мог различить их сквозь скрип уключин.
– Пусть мне повезет, – молился он про себя. – Пусть хоть раз упадут кости как надо. Ведь если я ошибся – а это вполне может случиться, – у Пег нет больше шансов, и, значит, я снова ее подвел.
Что-то пробурчал лодочник. Глядя через плечо, он начал табанить левым веслом и, гребя правым, развернул лодку в сторону Челси.
– Приехали! – возвестил он. – Вам нужно было к Больничной пристани или в Рэнилег?
– Я же сказал: в Рэнилег.
– Точно. Я так и помню. Там в ротонде сегодня маскарад. У них почти каждый вечер или концерт, или маскарад. Только что это вы за такой странный тип, что отправляетесь ночью в Рэнилег по воде?
– У странного типа есть на то свои причины.
– Это уж точно, осторожно, приятель!
Нервы у Джеффри были на пределе. Он встал лицом к лодочнику, который сидел сейчас спиной к берегу, и огляделся.
В этой заброшенной местности к востоку от деревушки Челси – кучки заблудившихся домишек – возвышались два строения, освещенные бледным светом луны. Слева находился сложенный из потемневшего кирпича массив Королевского госпиталя, где сейчас спали запертые в этом нищем приюте ветераны прежних войн. Справа поднималась раковина ротонды увеселительного сада, отделанная внутри с невиданной роскошью. Оба здания находились в глубине парка и были отделены от реки ровными рядами деревьев. Королевский госпиталь уже погрузился в темноту. Что касается ротонды, – внутри она вся сияла огнями и гремела праздничными звуками марша, который наяривал огромный оркестр, – то за ее окна, закрытые бархатными шторами, проникали наружу лишь узкие полоски света и – изредка – музыка.
Сильно загребая веслами, лодочник поднял голову и обратил к Джеффри лицо, черты которого несколько искажал лунный свет.
– Днем – другое дело. Когда в парк едут гулять. А вечером, на маскарад, когда джентльмены – все пьяные, а леди – почти что без одежды, – тогда никто по воде не едет. Я такого не слышал. Тогда едут по суше, до Рэнилегской дороги и по ней – прямо к ротонде. У задней калитки в саду – там даже сторожей нет.
– Совершенно верно.
– Это я знаю, – добавил лодочник заговорщицки. – Уж я-то знаю.
Он перестал грести. Лодку слегка развернуло, она проплыла еще немного и ткнулась в каменные ступеньки пристани. Лодочник ухватился за металлическое кольцо, вделанное в ступеньку, и удерживал лодку.
– Ну, выходи. – Голос его зазвучал резко и грубо. – Это у тебя пистолет, там, под камзолом, так? Ты ведь бандюга, так? А дружок твой тебя уже здесь поджидает, нет, скажешь?
– Дружок?
– На военного похож, в синем камзоле с белой жилеткой. Здоровый, а ступает, как кот. А-а! Догадался, про кого я говорю!
– Да, я думаю, про майора Скелли.
– Ну, вы там грабьте кого хотите, а я никого не трогаю. Так что заплати – от Миллбэнк досюда – и проваливай.
Джеффри выпрыгнул на пристань. На крик лодочника он обернулся и протянул руку, в которой были зажаты деньги.
– Вот плата, – сказал он. – Вы не согласитесь подождать меня?
– Я – нет! Можно подумать, будто у нас только одна виселица – в Тайберне, так? Нет, куда ни пойдешь, в какую сторону – везде развешаны рядами: знай, мол. И половина – грабители и разбойники. Подождать? Только не я!
– А если еще столько же? – спросил Джеффри, разжимая кулак.
С жадностью лодочнику было не совладать, и из уст его посыпалась отчаянная брань.
– Тише! Не так громко!
Брань перешла в шепот, уносимый холодным речным ветром.
– Хотите – верьте, хотите – нет, я не вор и не грабитель. А поплыл я от Миллбэнк, хоть это и рядом, потому что у меня нет билета, чтобы войти со стороны ротонды. К тому же на маскарад я все равно не собираюсь. У меня дело к некоему Чарлзу Пилбиму и его жене; они живут в коттедже при парке. Это совсем ненадолго.
– Старина Чарли Пилбим! Он следит за парком? А что вам до него?
– Неважно. Так подождете?
– Конечно. Но если я услышу стрельбу…
– А что, этот мой «дружок» – он вооружен?
– Так же, как вы; шпага и пистолет.
– Тогда, возможно, услышите. Но если уедете не дождавшись меня, это может стоить вам жизни. Понятно?
Лицо, освещенное светом луны, исказилось еще более; лодочник выругался. Джеффри бросил монету в лодку. Он взбежал по ступеням пристани и заспешил по аллее мимо госпитального сада к калитке в каменной стене на противоположной стороне парка.
Калитка, где днем с посетителей сада взималась входная плата в полкроны, была заперта. С трудом – мешали шпага и пистолет под камзолом – Джеффри вскарабкался на стену и спрыгнул в тень по другую ее сторону.
Там он немного постоял и огляделся.
По обе стороны выложенной дерном площадки, в глубине которой находилась эстрада, где обычно выступали жонглеры и фокусники, шли обсаженные тополями аллеи, ведущие к ротонде, расположенной примерно в двухстах ярдах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78