У миссис Монтегю в Фэрфилде родственники; она, мне говорили, из такого семейства, что ей следует иметь родственников в Фэрфилде. Она кричала, чтобы ее увезли из Хэмпстеда, до тех пор, пока полковник Селби не согласился доставить ее сюда. Полковник Селби сейчас в отеле «Империал», миссис Монтегю – у своей родни, ею занимается сейчас другой доктор, и он запретил ее допрашивать. Я специально приехал из Лондона в Фэрфилд, чтобы поговорить с ней, и все впустую.Ввиду такой неудачи я поехал в Рейвенспорт (ваш племянник весьма любезно подвез меня), чтобы встретить Твигга и перекинуться парой слов с рейвенспортской полицией, которая до недавнего времени следила за леди Колдер. Сегодня утром, по моему приказу из Лондона и, стало быть, по моей вине, они сняли наблюдение. А около шести часов неизвестный сообщил по телефону, что с леди Колдер что-то случилось.– Неизвестный? – повторил Гарт. – Понятно.– Вот как? – спросил Эббот, заметно напрягшись. – Но давайте вернемся к миссис Бланш Монтегю. Что сделала эта женщина? Что она сказала Глинис Стакли, если это была Глинис Стакли, что привело ее в такое исступление? Мы сначала думали, что Винсента Боствика шантажировали…– А сейчас вы так не думаете?– Нет, не думаем. Как я и признал вчера вечером, нет ни одного сколько-нибудь серьезного доказательства связи Винсента Боствика с танцовщицей из «Мулен Руж». И сегодня утром, как я уже упоминал, наши люди опросили соседей Глинис Стакли. Ее не видели с Винсентом Боствиком или с каким-нибудь другим мужчиной, за исключением…– Да?– За исключением, – теперь Эббот смотрел прямо на Гарта, – за исключением молодого человека по имени Майкл Филдинг. Полагаю, вы скажете мне все, что знаете, о Филдинге.Повисла пауза. Только шелестел прибой.«Ты не вспылишь, – говорил себе Гарт. – Ты должен сдержаться, должен сдержаться, сдержаться…»– Майкл Филдинг, – пояснил он, – учится в клинике Барта на те гроши, что оставил ему дядя-священнослужитель, плюс то, что плачу ему я. Он блестящий работник, хотя, может быть, не слишком уравновешен, не слишком в себе уверен, впечатлителен. Но он – не убийца, как и Бетти Колдер. Эббот, почему вы не можете избавить от всего этого Бетти?– Фу-ты! Потому что очень и очень возможно, что именно она задушила эту проститутку-шантажистку: именно так утверждает Твигг.– Вы действительно в это верите?– Да, верю. Если одна сестра совершила попытку убийства, значит, и другая тоже на это способна. В них одна и та же кровь. Почему я об этом должен забыть? Из-за ее прекрасных глаз?– Нет, из-за того, что вы и ваш чертов Твигг ошибаетесь на каждом шагу. Вы ошиблись в том, что Бетти была шантажисткой; ошиблись в том, что Винсент был жертвой шантажа. Вы ни за что не докажете, что Бетти как-то связана с этим убийством, а если попытаетесь, я вызову вас на дуэль.Эббот смотрел на него.– Какая самоуверенность! – бросил он, неторопливо вынул цветок из петлицы и так же неспешно швырнул его в пустой камин. – Ну что ж, хорошо. Поступайте как знаете. Я больше не пытаюсь помочь вам.Дверь тут же открылась, и инспектор Твигг шагнул в комнату:– Вы меня звали, сэр?От сквозняка закачалась лампа под шелковым абажуром, портьеры вздулись, а дверь захлопнулась с таким грохотом, что эхо отозвалось под павильоном.– Вы меня звали, сэр?– Нет, но собирался. Берите допрос на себя. Проводите его, как считаете нужным.– Во-во, – обрадовался Твигг. – Во-во! Признаюсь, меня это полностью устраивает.– Меня тоже, – сказал Гарт, встав.– Но предупреждаю, инспектор, – не допускающим возражений тоном добавил Эббот, опять став непроницаемым. – Вы должны вести допрос с соблюдением всех правил. Помните об этом.– Я помню, сэр, я помню! Только пусть и доктор Гарт будет держать в голове, что он находится в очень серьезном положении: его могут препроводить в тюрьму, если не хуже. И пусть пеняет на себя, если ему мало не покажется.– Придерживайтесь правил допроса, мистер Твигг! – выпалил Гарт. – Не начинайте с блефа, не сказав еще и десяти слов со свидетелем.– Я блефую?– Стоп! – сказал Эббот.Их прихлопнуло тишиной, как крышкой. Секунд десять, наверное, никто не двигался. Потом Гарт опять сел на сиденье возле окна и с небрежным видом откинулся назад. Твигг, в сдвинутом на затылок котелке, чуть помедлил, постаравшись держаться более приветливо.– Что ж, сэр, – почти сердечно проговорил он, – это меня устраивает.– Тогда вперед, – разрешил Эббот.– Хотя должен заметить, сэр, – добавил Твигг с таким видом, будто внезапно что-то вспомнил и теперь старательно подбирает слова, – что мне уже довелось нарушить некоторые ваши указания.– То есть?– Ну, сэр, эта леди Колдер. Она пыталась сбежать. Я лично допрашивал ее перед тем, как вы вызвали меня, и, может быть, говорил с ней немного резко. Видит бог, сэр, все женщины время от времени становятся истеричками!– Сядьте, Гарт! – рыкнул Эббот. Но его лицо под огромными седыми усами покраснело от гнева. – Инспектор, вы преступили…– О, я придерживался правил! Спросите у леди сами. И у меня не было выбора, можно сказать. У нас с сержантом Бейнсом есть свидетель, который без лишних слов заставит леди во всем признаться.– Кто этот свидетель?Твигг не ответил.Он подтащил поближе еще одно большое кресло и устроился на его подлокотнике так, чтобы возвышаться над Гартом, сидевшим возле окна. Потом вытащил блокнот и огрызок карандаша.– Значит, так, доктор, – начал он. Глава 9 – Инспектор, – спросил три четверти часа спустя Дэвид Гарт, – сколько нам еще этим заниматься?– Времени масса, сэр. Времени масса!– Позвольте указать вам, что мы повторяем одно и то же полдюжины раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64