На борту ее нет и, судя по всему, никогда не было. Произошедшее становилось все более странным.
Никто ее не знал; даже когда Морган от отчаяния перестал притворяться, будто подбирает участников для концерта, все в один голос уверяли его, что не помнят такую девушку. Собственно говоря, некоторые пассажиры - особенно лорд Стэртон, некий английский полковник из Индии и его супруга, страдающая морской болезнью, и одна дама из Бостона, член организации "Дочери американской революции", а также ее многочисленные родственники - просто разъярились. Едва Морган успевал спросить про девушку, как приходилось чуть ли не спасаться бегством. Лорд Стэртон не пустил их на порог и с руганью прогнал. Даже капитана Валвика - уж на что добряк - такой вопрос покоробил.
С другой стороны, помощь миссис Перригор оказалась бесценной. Хотя она, должно быть, и догадывалась, что изучение типажей - всего лишь предлог, но вела себя бесстрастно, трудилась добросовестно и даже иногда вносила в их план усовершенствования. Миссис Перригор взяла на себя обязанность отказывать желающим выступить на концерте, и делала это так блестяще, что беспечный романист невольно восхищался, хотя подражать ей не мог. Когда гордая мамаша начинала хвастать, как ее девятилетняя Фрэнсис ловко играет на скрипке "Рождественские колокольчики", хотя взяла всего шесть уроков, и рассказывать, что профессор И.Л. Кропоткин уверенно предсказывает девочке блестящее будущее, миссис Перригор непреклонно заявляла:
- Откровенно говоря, я не хочу далее злоупотреблять вашим временем!
Она говорила столь громко и холодно, что даже самые отъявленные болтуны понимали, что им отказали. Да, миссис Перригор держалась безупречно, хотя Морган уже не мог ею восхищаться после долгих, утомительных часов, проведенных без еды за разговорами. Он начал испытывать отвращение ко всему роду человеческому.
Миссис Перригор была весьма радушна. Она уверяла, что получает удовольствие от интервью, весело щебетала и время от времени кокетливо брала Моргана под руку. Более того, она проявила явный интерес к капитану Валвику и по секрету сообщила Моргану громким театральным шепотом, что капитан "так свеж и неиспогчен"! Подобные эпитеты норвежец привык связывать исключительно с рыбой, поэтому почувствовал себя не в своей тарелке. Еще более озадачивало друзей странное поведение Уоррена. Перед тем как пойти обедать, они спустились навестить его.
Темнело, но света Уоррен не включал. Он лежал на койке, вытянувшись во всю длину и повернувшись лицом к стене, как будто спал. В одной руке узник держал закрытую книгу, заложив пальцем страницу. Дыхание его было глубоким и ровным.
- Эй!- позвал Морган и свистнул.- Керт! Проснитесь! Слушайте!..
Уоррен не шелохнулся. Смутное подозрение овладело его другом, однако потом он заметил, что из-под одеяла торчит горлышко бутылки. Объем жидкости в ней уменьшился лишь немного: значит, он не пьян.
- Ах, бедня-ажка!- растрогалась миссис Перригор.
Матрос, охранявший узника, при их приближении вскочил со стула и отдал честь. Потом сообщил, что джентльмен валяется вот так целый день - должно быть, очень устал.
- Не нрафится мне это,- сказал Валвик, качая головой.- Э-эй!- заревел он и затряс прутья решетки.- Мистер Уоррен! Эхей!
Фигура на койке слегка пошевелилась. Уоррен осторожно приподнял голову во мраке; на лице его играла зловещая улыбка. Поднеся палец к губам, он прошипел: "Тс-с-с!", яростно махнул на них рукой, прогоняя прочь, и немедленно замер в прежней позе.
Они ушли. Что бы ни значило странное поведение Уоррена, все померкло в сознании Моргана в предвкушении предстоящих еды и питья. Яркий свет и соблазнительные ароматы, идущие из зала ресторана, благотворно действовали на его расшатанные нервы; он понял, что жизнь еще не кончена. Но... за капитанским столом не было никого, даже доктора Кайла. Вокруг столика в центре зала стояло шесть пустых стульев. Писатель огляделся.
- ...Вы пгосто должны,- говорила в это время миссис Перригор,- вы пгосто обязаны пообедать за нашим столиком! Что бы вас ни тгевоживо, мистег Могган, я настаиваю: забудьте все! Пойдемте!
Она одарила своих спутников загадочной улыбкой и чуть не насильно потащила их через весь зал.
- Лесли сегодня с нами не будет. Он пообедает мовоком и сухим печеньем; ему ведь пгедстоит пгоизнести течь.- Она доверительно наклонилась к Моргану.- Видите ли, у моего мужа довольно своеобгазные пгинципы, мистег Могган. А вот я, наобогот...
Она снова улыбнулась. Именно в тот момент ей пришло в голову заказать шампанское.
После супа Морган ощутил, как в желудке у него разливается приятное тепло. После рыбы человеконенавистничество стало таять, и он постепенно взмыл из глубин отчания. Поедая нежный бифштекс с кровью, на котором отпечатались полоски гриля, вместе с хрустящей, не пережаренной картошкой, он внезапно ощутил приятную расслабленность. Оркестранты сделали перерыв. Моргану начали нравиться лица сидящих рядом людей. Жизнь перестала казаться горой немытой посуды; мягкий, теплый свет успокаивал. Шампанское приятно пощипывало. Капитан Валвик протяжно выдохнул:
- Ах-х-х!
Когда унесли тарелки и подали загадочно окрашенное мороженое и дымящийся черный кофе, Морган воспарил. Ему нравился гул людских голосов. Шампанское приятно грело желудок, отчего хотелось лучезарно улыбаться миссис Перригор и капитану; ноги сами пустились в пляс под столом, когда неутомимый оркестр заиграл мелодию из оперетты Гилберта и Салливана.
- Та-ти-та-та, ти-та-та-та-ти... Ива-ивушка, милая ивушка,- бормотал Генри Морган, покачивая головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86