задета не только моя честь. Когда зашьют мою голову, я, наверное, стану похож на бейсбольный мяч. Что же касается того, что я будто бы нарочно допустил... Друзья,- заявил он угрюмо, поворачиваясь к Моргану и капитану,- мне нужна помощь. Я попал в переплет, и это не шутки.
- Ха!- проворчал Валвик, поглаживая огромной ручищей усы.- Фы только скашить мне, кто фас утариль, та? Тут я поймаю его и ка-ак...
- Я не знаю, кто это сделал. В том-то и трудность.
- Но... за что?- спросил Морган, обозревая разгромленную каюту. Уоррен горько улыбнулся:
- А это как раз по вашей части, старина! Вы, случайно, не знаете, нет ли среди пассажиров каких-нибудь международных жуликов? Обычно они носят титул - принц такой-то или княгиня разэтакая - и заняты в основном тем, что прожигают жизнь в Монте-Карло. Не знаете? Дело в том, что у меня украли один документ государственной важности... Да-да, я не шучу. Я не знал, что эта проклятая штука у меня. Мне и в голову это не приходило... я думал, ее уничтожили... Повторяю, я попал в переплет; мне абсолютно не до смеха. Садитесь куда-нибудь, и я вам все расскажу.
- Первым делом вам срочно нужно показаться врачу!- горячо возразила Пегги Гленн.- Я не допущу, чтобы вам отшибло память или что-то в этом роде...
- Детка, послушайте,- Уоррен сдерживался из последних сил,- кажется, вы до сих пор ничего не поняли. Это настоящая бомба. Это похоже... на один из шпионских романов, которые сочиняет Хэнк, только поновее; да-да, по здравом размышлении я понимаю... Так вот, слушайте. Видите эту пленку? Он передал пленку Моргану, который поднес ее к иллюминатору, чтобы лучше разглядеть. На всех кадрах присутствовал представительный седовласый джентльмен в вечернем костюме. Он стоял раскрыв рот, очевидно, произносил речь; потом поднял кулак - речь, видимо, была зажигательная. В облике почтенной особы смутно чувствовался какой-то непорядок: галстук съехал на сторону и болтался под самым ухом, а над головой и плечами мелькали какие-то кружочки. Сначала Морган решил, что тогда шел снег. Однако на самом деле это оказалось конфетти. Лицо героя фильма было смутно знакомым. Через некоторое время до Моргана дошло: перед ним не кто иной, как великий дядюшка Уоррена, важная персона, самая напыщенная и высокопарная фигура в администрации президента США, мощный политик, который "делает погоду", верховный жрец. Слушая по радио его бодрый, успокоительный голос, миллионы американцев начинали мечтать о новой, лучезарной эпохе национального процветания, об эре товарного изобилия, беспроцентных займов и прочих радостей. Его достоинство, его ученость, его изысканные манеры были общеизвестны...
- Да, вы правы,- сухо подтвердил Уоррен.- Это мой дядя. А теперь я расскажу вам все... Только не смейтесь, дело абсолютно серьезное.
Надо сказать, что мой дядя Уорпас - славный малый. Запомните это хорошенько. Он оказался в неловком положении, потому что повел себя как всякий обычный человек; такое с каждым может случиться, хотя считается, что политики на такое не способны. Всем политикам время от времени необходимо выпускать пар. Иначе они просто сойдут с ума - возьмут, например, и откусят ухо послу на торжественном приеме. А если еще принять во внимание, какая неразбериха царит во всей стране, когда все идет не так, как надо, да еще всякие дураки пытаются заблокировать мало-мальски разумные начинания, ставят палки в колеса... В общем, бывают времена, когда они не выдерживают. Особенно когда находятся в обществе равных да вдобавок выпьют на вечеринке коктейль-другой.
Вы знаете, что мое хобби - снимать любительские фильмы, да еще, господи спаси, звуковые. И вот примерно за неделю до отплытия я приехал в Вашингтон, чтобы нанести дядюшке Уорпасу прощальный визит.- Уоррен подпер подбородок руками и с горечью посмотрел на друзей, рассаживающихся кто куда.- Взять за границу мой киноаппарат я не мог - слишком сложно. Дядя Уорпас предложил оставить аппарат у него. Подобные вещи его занимают; он решил, что, возможно, возня с киноаппаратом его развлечет, если я покажу ему, как все работает...- Уоррен тяжело вздохнул.- В первый же вечер дядя устроил очень большой прием, на который пригласил в высшей степени достойных людей. Но он и еще несколько членов его кабинета и закадычных друзей из числа сенаторов, когда начались танцы, незаметно ускользнули наверх. Поднялись в библиотеку, играли там в покер и пили виски. Когда появился я, все решили, что будет чудесно, если я подготовлю технику и сниму звуковой фильм. Мне понадобилось некоторое время, чтобы подготовить аппаратуру. Пришлось привлечь в помощь дворецкого. Пока мы возились с камерой, гости продолжали выпивать в приятной компании. Некоторые из дядиных приятелей - такие высокие, мощные, грубоватые парни родом со Среднего Запада; они не дураки выпить; и даже дядя Уорпас, как говорится, позволил себе лишнего.- Уоррен посмотрел в потолок; при воспоминании о приятном вечере в глазах его заплясали веселые огоньки.Началось все чинно и благородно. Дворецкий работал оператором, а я записывал звук. Вначале достопочтенный Уильям Т. Пинкис процитировал Геттисбергскую речь Линкольна. Тут все было в порядке. Затем достопочтенный секретарь Сельскохозяйственной комиссии представил гостям сцену убийства из "Макбета" - играл он мощно, в качестве кинжала используя бутылку джина. Вот так, постепенно, они и расслаблялись. Сенатор Боракс пропел "Энни Лори", а затем четверо гостей образовали квартет и исполнили "Где сегодня мой странник-дружок?" и "Надень свой старый серый капор"...
Пегги Гленн с ногами забралась на койку, прислонилась спиной к стене и смотрела на Уоррена с ужасом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86