Мастерс с легким свистом вздохнул и заключил:
– Высший класс. – Потом, подумав, спросил: – И что это на нее нашло так внезапно? Впрочем, я признаю, она – ребенок. Еще хуже, чем мои собственные дети, хотя до последней минуты казалась мне достаточно разумной. И тем не менее все это время, пока она тут возмущалась, я почему-то чувствовал, что ошибаюсь. Гм… И должен сказать, сэр Генри, вы нам тоже не очень-то помогли. Только и делали, что сидели здесь словно мумия и пыхтели вашей трубкой.
– Я просто думал, – пробормотал Г. М. – И мне казалось, что тебе не нужна никакая помощь. А тебе следовало бы сделать перерыв. Ты же не хочешь, сынок, чтобы твои мозги с самого начала были забиты лишней информацией. – Приподнявшись на месте, он позволил руке упасть на тусклую коричневую обивку дивана. С дивана поднялось облачко пыли, и Г. М. сдул ее. – Что же до девушки… гм… Почему-то мне кажется, что завтра же утром она появится у меня в кабинете и расскажет нам все. О боже, однако как же она ненавидит миссис Дервент! И все потому, что мисс Гейл семнадцать, а ей сорок девять. Я думаю, мы обнаружим в миссис Д. энергию, томность и тайну. Должно быть, бедняге Китингу она нравилась.
– Вы думаете, между Китингом и миссис Дервент что-то было? И девчонка Гейл об этом знала? Да, у меня тоже мелькнула такая мысль.
– О, все это возможно, хотя миссис Дервент кажется мне очень осторожной. В любом случае, если мы хотим раздобыть какую-то информацию, нам стоит нанести визит зловещему адвокату на Вернон-стрит, адвокату, который снова переезжает в следующем месяце.
Пока Г. М., потея, спускался по темной лестнице, Мастерс, задержавшись на минутку в мансарде, посмотрел на потолок, потом осмотрел то место, где лежало тело, и, наклонившись, поскреб ковер. Когда он последовал за Г. М., ворчавшим уже внизу, на его лице играла улыбка человека, который что-то для себя понял.
Глава 7
ЛИМУЗИН ЛЕДИ
Дом мистера Джереми Дервента назывался «Сады». Это был квадратный, прочный дом, окруженный высокой стеной с воротами. Но добрались они до него не сразу – не раньше, чем фонарщик прошел по улицам со своим шестом и слабое желтое пламя осветило голубые сумерки.
Сначала Г. М. предложил двум своим компаньонам пообедать. Он мило (или омерзительно, как мог бы подумать сторонний наблюдатель) взялся подвезти их к таверне на своей машине. И сделал это не так плохо, как можно было ожидать. Несмотря на любовь Г. М. к скорости, на сей раз они ехали медленно, испытывая на себе таинственные спецэффекты, тревожившие дорожных полицейских; но из чувства уважения к собственной шее Поллард воздержался от того, чтобы подсказать водителю, что автомобиль будет функционировать лучше, если его снять с ручного тормоза. Они прыгали по улицам, словно механическая игрушка, Г. М. гордо улыбался деревянной улыбкой, но хороший обед восстановил их силы. Когда же автомобиль очередной раз дернулся по дороге на Вернон-стрит, Мастерс приступил к делу.
– Вы говорите, – начал он, вытаскивая серебряный портсигар, за которым специально посылали, – что девушка будет у вас в кабинете завтра же утром и… гм… облегчит свою душу? Возможно. Но в любом случае чего конкретно вы от нее ждете? Кое-что и так ясно…
– Что, например? – поинтересовался Г. М., глядя на пешеходный переход.
– Я понимаю это дело так. Предположим, мисс Гейл и Китинг были без ума друг от друга: в любом случае они были обручены, если это что-либо значит в наши дни и в нашем веке…
– Ты становишься циником?
– Я никогда не был другим, разве что в младенчестве, – признался Мастерс. – В то же самое время она, похоже, несколько увлечена Рональдом Гарднером. Когда мисс Гейл услышала о ссоре между Китингом и Гарднером, она решила, что это из-за нее. Но это еще не все. Улавливаете мою мысль, сэр? Предположим, Гарднер сказал Китингу: «Смотри, ты обручен с Франсис Гейл, так что прекрати вертеться вокруг миссис Дервент». Однако это не устрашило Китинга, потому что «дело», о котором он говорил по телефону, – дело, которое у него займет несколько дней, – на самом деле было как-то связано с миссис Дервент. И мисс Гейл это заподозрила. И заподозрила еще больше, когда в ту же ночь на вечере убийств миссис Дервент покинула вечеринку в половине десятого. Что вы на это скажете?
– Скажу, что это чепуха.
– А теперь послушайте, сэр…
– Чепуха, – твердо повторил Г. М. Он повернул свое луноподобное лицо, на котором застыло выражение фантастического веселья. – Мне причиняет боль, что ты – ты, со всей твоей пророческой осторожностью, – сейчас развиваешь теории, еще даже не повстречавшись ни с кем из этих людей. Не обращай внимания. Тебе нужны причины. Это верно. Ты предположил, что Вэнс Китинг и миссис Дервент могли назначить прошлой ночью любовное свидание. Но, несмотря на весь твой глубокий и циничный опыт, слыхал ли ты о том, чтобы кто-нибудь назначал свидание таким дурацким образом? Смотри, что они сделали. Они выбирают ночь вечера убийств, единственную ночь, когда отсутствие обоих будет замечено, единственную ночь, когда внимание будет приковано к ним безо всякой возможности как-либо это перед всеми оправдать. В противовес этому Китинг старается обидеть свою невесту. И в конце концов эта миссис Дервент выходит из дома, когда вечер в самом разгаре. Даже если она не видела другого выхода, ей пришлось бы очень долго объяснять мужу, где она была, по возвращении домой.
Мастерс покачал головой:
– Я не думаю так, сэр. Предположим, они об этом не тревожились, потому что собирались бежать вместе. Предположим, они планировали это как… гррм… нечто вроде драматического жеста, как вам это понравится?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77