– Тогда о ком же ты думал?
– Когда я говорил тебе, что не могу этого сказать, то это просто означало, что я не знаю. Потому и не могу сказать, что не знаю. Если бы знал, то не стал бы впутывать тебя в эту историю.
– Еще один прямой вопрос, – сказал Клайв, – но я хотел бы получить и прямой ответ! Ты знал, что у Тресса связь с твоей мачехой?
– Нет, – ответил Виктор голосом, в котором удивление было смешано с испугом. – Это даже для меня чересчур, старина. Отдать сестру за человека, который крутит роман с моей мачехой... нет, это уж слишком. Хотя Тресс мог бы быть неплохой партией для Селии или, скажем, Кейт...
– Черт побери! Кейт оставь в покое, ладно? Проехавшая мимо карета брызнула на них грязью.
– Вы только подумайте... – насмешливо протянул Виктор. – Что это ты так взвился?!
– Ты – сноб, Виктор...
– Спасибо за комплимент. Я думал, что ты мой друг.
– Так оно и есть. Ты очутился в трудном положении и ждешь, что я подскажу тебе решение – только потому, что я на шесть лет старше! Тресс, я вижу, производит на тебя глубокое впечатление своими визитными карточками с гербом. А ведь он водит за нос тебя, меня, всех нас – и не помешало бы сказать ему об этом прямо в глаза.
– Ну и скажи, если так уж хочется. Только предупреждаю, что с Трессом так разговаривать опасно.
– Ты думаешь?
– Знаю. И советую тебе держаться с ним поосторожнее.
– Тресс и Джорджетта! Она тогда отправилась на станцию... хотел бы я знать – поехала ли она в Лондон, встретилась ли с Трессом и, если да, то где.
– Черт возьми, уж не думаешь ли ты, что это она убила отца?
– У нее не было такой возможности, Виктор. Но почему она уехала и куда? Судя по тому, что сказала Пенелопа Бербидж...
Клайв нахмурился, в его памяти вновь всплыл вчерашний неприятный разговор в душном салоне с пурпурно-красными шторами.
– Я уже рассказывал тебе, – проговорил он, – что мы пригласили дочь Бербиджа. Я начал как можно осторожнее расспрашивать ее, но у Кейт и Селии не хватило терпения: они сразу же выскочили с наводящими вопросами. «Мог этот человек быть переодетой в мужчину женщиной?», а потом прямо: «Это была женщина?» Пока жив, не забуду ответа Пенелопы. Она взглянула на Селию и сказала: «Нет, я уверена, что это был мужчина. У него была борода».
– Борода? – воскликнул Виктор.
– Совершенно верно.
– И ты думаешь, что она солгала?
– Уверен, Виктор.
Кеб почти остановился из-за затора на мостовой. Какой-то уличный мальчишка лет десяти состроил гримасу, передразнивая выражение лица Клайва, и высунул язык.
– Пенелопа видела тогда на лестнице женщину, – продолжал Клайв. – Об этом она и хотела нам рассказать, но потом, бог знает почему, выдумала эту бороду. Я просто не могу поверить, что одинаково одеты могли быть два человека: один – вечером в понедельник, а второй, убийца твоего отца, – во вторник. Тебе это кажется правдоподобным?
– Нет. Ни в коем случае.
– До тех пор, пока Пенелопа не выступила со своим заявлением, я не верил в то, что убийцей могла быть женщина. Сейчас, однако, я и сам не знаю, что думать. Слишком уж много женщин замешаны в этой истории.
– Да... – задумчиво протянул Виктор. – Тут немудрено и запутаться.
– Разумеется, после слов Пенелопы началась полная неразбериха. Я решил убраться оттуда, прежде чем появится полиция.
– То есть, еще вчера вечером? – приподняв брови, спросил Виктор. – Ты еще вчера вечером уехал из Хай – Чимниз? Почему?
– Неужели ты не понимаешь? Доктор решил воспрепятствовать моей встрече с Уичером. К счастью, он оказался настолько любезен, что сообщил мне об этом. Быть может, он уговорил бы полицию задержать меня там. Этим я рисковать не мог.
– Но черт возьми, Клайв, не запер бы он тебя в кабинете?!
– Нет, конечно, но есть ведь и другие способы. Повторяю, я не мог рисковать. О том, что я собираюсь делать, я рассказал только Кейт. Рединг – узловая станция, так что поезда мне долго ждать не пришлось. Сегодня в восемь утра я был уже в конторе Уичера.
– Вот как? И ты встретился с ним?
– Нет. Там никого не было и дверь была заперта. Никакого другого адреса в адресной книге нет. Я прождал два с половиной часа, а потом написал записку, в которой объяснил, что произошло, и обещал вернуться около полудня. Записку я сунул в щель под дверью. Если Уичер и до сих пор не вернулся...
– Тогда конец тебе, не так ли?
– Не то, чтобы конец, но придется срочно вернуться в Хай – Чимниз, пока полиция и впрямь не потеряла терпение.
Клайв поднял глаза и взглянул на здание «Пантеона», выглядевшее и теперь, когда в нем разместилась картинная галерея, так же запущенно, как и в прежние времена, когда там был концертный зал. Затем он громко крикнул:
– Кучер!
Голова кучера появилась в окошке.
– Кучер! Остановите здесь! Мы выходим. Отворив дверцу кеба, Клайв выпрыгнул на тротуар.
За ним последовал и Виктор.
Восточный ветер разогнал туман. Две модно одетые дамы прошли мимо театра «Принцесса», ветер раздувал их кринолины, словно паруса. Из ряда угрюмых зданий театр выделялся только королевским гербом, украшавшим фасад. Афиша рядом со входом извещала, что в театре идет новая драма Чарльза Рида «Исправиться никогда не поздно», в программе также водевиль «Мирный очаг». Представление начинается без четверти восемь и заканчивается в одиннадцать.
Клайв расплатился с кучером. На театр он и не взглянул бы, если бы его внимание не привлекла направлявшаяся к его входу женщина.
Это была Джорджетта Деймон.
Клайва она не заметила, хотя и бросила быстрый взгляд по сторонам, прежде чем войти в здание. В короткой норковой шубке и синем шелковом платье она выглядела настоящей красавицей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58