В руках у нее был большой пакет, завернутый в оберточную бумагу.
Виктор, который, отвернувшись от ветра, старался закурить сигару, не заметил Джорджетту. Клайв толкнул товарища в бок.
– Подожди меня здесь. Я зайду в театр.
– Старина, в эту пору не бывает представлений!
– Не говори глупостей, Виктор! Оставайся здесь и жди меня!
В холле театра стояли тишина и полумрак. Клайв вошел почти вслед за Джорджеттой и слышал, как она быстро направилась в зрительный зал. Потом она мелькнула в проходе между ложами. Шаги Клайва, последовавшего за нею, звучали достаточно громко, но Джорджетта была настолько погружена в свои мысли, что ни на что не обращала внимания.
Зрительный зал, пропитанный запахом светильного газа и апельсиновых корок, выглядел пустым. Горелка тускло освещала декорации к сцене в тюрьме из спектакля «Исправиться никогда не поздно», сцене, которая своей безжалостной правдивостью, – особенно в изображении наказания «беличьим колесом» – вызывала немало протестующих возгласов у публики.
Джорджетта остановилась в темноте. Ее голос прозвучал негромко, но ясно и решительно:
– Мистер Вайнинг!
Клайв тоже остановился. Он знал, что Вайнинг уже много лет был владельцем этого театра, театра, в котором до 1859 года выступал в трагедиях Шекспира Чарльз Кин.
– Мистер Вайнинг! – вновь раздался голос Джорджетты.
– Я здесь, мисс Либбард, – ответил мужской голос.
– Меня зовут миссис Деймон. Я предпочла бы, чтобы вы пользовались этим именем.
– Как вам угодно, миссис Деймон. Хотя вы могли бы...
– Могла бы еще снова вернуться на сцену? – вкрадчивым голосом спросила Джорджетта. – Нет, мистер Вайнинг, что нет, то нет! Никогда, никогда больше!
– Ну, как хотите.
– Я принесла костюм, – сказала Джорджетта. Зашелестела оберточная бумага. – И напоминаю о вашем обещании.
– Где вы его нашли?
– Там, где он и должен был быть. Среди вещей одной девушки, в спальне Хай – Чимниз.
Клайв, едва удержавшись от восклицания, схватился рукой за обитые красным плюшем перила ложи. В декорациях, изображавших тюрьму, господствовали темные цвета: черный, коричневый, серый. Вайнинг с резким, нетерпеливым жестом проговорил:
– Я почти ничего не знаю о вашей теперешней жизни, миссис Деймон. Что вы от меня хотите?
– Только одного – чтобы вы сдержали свое обещание! Надеюсь, вы не откажетесь от него. Спрячьте эти вещи или, может быть, еще лучше – отдайте их гардеробщице. В театре они не привлекут ничьего внимания, пока, во всяком случае... пока они не понадобятся мне в качестве довода.
– Вы могли бы и сами их спрятать.
– Как вы можете даже подумать об этом? Чтобы горничная нашла мужской костюм среди моих вещей?
– Могу дать простой совет: расскажите обо всем мужу.
– Это невозможно! Не в моих силах! – задыхающимся голосом воскликнула Джорджетта. – Вы видите там «беличье колесо»?
– Вижу.
– От вас я не стану скрывать, что еще в детстве, живя с родителями, познакомилась с тем, что такое тюрьма. Я знаю кое-кого, кто заслуживает и кандалы, и кнут, и «беличье колесо». Он их и получит, если так будет продолжаться дальше. Мой муж, однако, всегда был по-своему очень добр ко мне. Я не хочу причинять ему боль. Пусть у него останется хотя бы эта иллюзия.
– Не считая иллюзии того, – насмешливо добавил Вайнинг, – что его жена ведет безупречный образ жизни.
– Ах, как вы стали добродетельны! То, что я делаю, вредит только мне. И к чему столько шума из-за какой-то ношеной одежды?
– Миссис Деймон, вы обещаете, что во всем этом не окажется ничего противозаконного?
– Разумеется. Клянусь вам.
– Хорошо. Тогда – в память старых, добрых времен – давайте этот сверток. Тем не менее, я думаю, что вы гораздо меньше задели бы чувства мужа, рассказав ему правду.
– Быть может, вы и правы.
– Я уверен, что прав, миссис Деймон. Можете мне поверить.
Клайв увидел в свете газового рожка, освещавшего сцену, силуэт Джорджетты, поднявшей руки в трагическом жесте. Он не видел ее лицо и не знал, насколько искренен этот жест – вообще, не знал, что обо всем этом думать.
– Сейчас я пойду к Лорье, – сказала Джорджетта. – У меня там назначена встреча, которая может оказаться решающей, роковой. Я говорю не о себе, хотя я пошла на большой риск, уехав в Лондон. Она может оказаться роковой для того жалкого создания, которое сумело так втереться в наше доверие. А о вашем совете, мистер Вайнинг, я еще подумаю. До свидания!
Кивнув, Джорджетта повернулась к выходу.
Стало быть – у Лорье.
Как только Джорджетта произнесла это имя, Клайв, стараясь двигаться как можно бесшумнее, направился к выходу. Похоже, что Джорджетта так и не заметила его. Шатавшийся по улице, дымя сигарой, Виктор сразу же кинулся навстречу другу.
– Ну, какое давали представление, старина? – спросил он чуть насмешливо.
– Гм, очень любопытное. С участием твоей мачехи. Не поворачивайся в сторону входа в театр!
– Ты с ума сошел! – воскликнул Виктор. – Ты видел там мою мачеху? Сейчас? Что она там делала?
– Встретилась с одним своим старым знакомым. Что у нее на уме кроме этого, еще увидим. Сейчас она направилась к Лорье, и я пойду туда вслед за нею.
– А как же твой детектив?
– Это отнимет у меня не больше четверти часа – разве что случится нечто непредвиденное. Отправляйся к Уичеру – это вон там напротив, над парикмахерской – и жди меня.
– Но послушай! Если женщина идет к Лорье, это еще вовсе не значит, что она не леди. Самое большее, несколько свободно ведет себя.
– Свободно ведет себя? На этот раз речь о гораздо более серьезных вещах! Ну, иди же!
Виктор медленно удалился.
Клайв, сделав вид, будто разглядывает витрину, уголком глаза наблюдал за Джорджеттой, вышедшей из театра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58