Кристина заметила, как Рейганох размышляет, и без труда могла угадать о чем. Ну, по крайней мере он не прибил ее сразу, хотя вполне мог. Гектор явно был в ярости, однако он молчал, челюсти его были напряжены, а синие глаза грозно сверкали. Она была благодарна ему за молчание. Но слова не могли нанести ей большого вреда. Зная его репутацию, можно было предположить, что Рейганох способен в гневе просто выбросить ее из окна.
Войны между кланами зачастую начинались по куда менее значимому поводу, чем этот, и девушка радовалась, что вместе с Гектором на свадьбу не приехали его друзья и сподвижники. В этом случае он мог бы мгновенно выместить свой гнев на Халамине и его обитателях. Но он и леди Майри, несмотря на свое положение в обществе, прибыли с небольшим сопровождением. Гектор явно хотел сделать приятное Маклауду, сказавшему, что не хочет принимать у себя слишком много гостей. Вежливость дорого ему обошлась.
Кристине было страшнее встретиться с леди Майри, чем с Гектором Рейганохом. Леди имела репутацию очень доброй женщины, однако готовой защищать своих близких – и Гектор, ее деверь, явно к ним относился. Все говорили, что Макдональд прислушивается к мнению дочери даже в политических вопросах, так что леди имела влияние даже в высших кругах, где шутка, сыгранная с Гектором Рейганохом, никого бы не позабавила. Одна мысль о том, что ее ожидает, заставила Кристину вздрогнуть.
Она увидела, что ярость и отчаяние уступили место мрачным размышлениям на челе ее мужа. Она невольно отшатнулась и испугалась, что Гектор сочтет ее трусихой.
– В чем дело, сэр? Вы приняли какое-то решение? – как можно спокойнее спросила Кристина.
– О, леди, вы позволяете мне принимать решения? – ответил он саркастически. – Если так, то я полагаю, что ваш отец…
– Прошу вас, сэр, взвесьте все варианты. Вы же не хотите оказаться в дурацком положении, а я не хочу, чтобы люди сочли меня воровкой.
– Воровкой? – Он изумленно поднял брови. Кристина пожала плечами:
– А кем еще? Если вы расскажете всему миру, что мой отец и я провели вас, не дав вам жениться на Мариоте, меня же сочтут предательницей, возжелавшей жениха своей сестры?
Гектор нахмурился, и ей пришло в голову, что он на мгновение посочувствовал ее затруднительному положению. А может быть, просто вспомнил, что минуту назад она чуть не назвала его дураком? В любом случае эта перемена насторожила ее.
– Где мой топорик? – спросил он.
– Не знаю, – ответила Кристина, стараясь превозмочь холодок, пробежавший по ее спине при этих словах, – но с ним все в порядке. Никто бы не осмелился тронуть его.
– И правильно, – проворчал Гектор. – Мой предок Гиллиан применял его более ста лет назад в битве при Ларгсе, где мы разбили норвежцев. Не знаю, что бы я сделал, если бы с ним что-то случилось.
– Он вам зачем-то нужен именно сейчас? – поинтересовалась девушка. Она сама услышала дрожь в своем голосе и пожалела, что открыла рот.
– Нет, леди, – сказал он уже мягче. – Я спросил о нем, просто потому что этот топорик очень важен для меня и моего клана. Не хотелось бы его потерять. Но с женщинами я не воюю, даже если они причинили мне много горя.
Кристина проглотила застрявший в горле комок. Слава Богу! Она пыталась убедить себя, что не слишком-то боится его, но ей приходилось слышать о мужьях, которые в гневе не гнушаются бить своих жен, а его ярость сейчас была так сильна, что могла поколебать даже ее привычное спокойствие.
– Вы не воюете с женщинами, – сказала она, – но сердиться вы на них способны.
– Да, если они того заслуживают. Но ты еще не видела, как я сержусь! И советую не злить меня.
«Я заслужила его гнев». При этой мысли Кристина почувствовала озноб и невольно вымолвила:
– Вы вправе упрекать меня снова и снова, сэр. Он скривился.
– Нет, девочка, я всего лишь выпускаю пар. Я прекрасно знаю, кто здесь виноват. Мой отец предупреждал меня, что я недооцениваю суеверную натуру Маклауда. Я, как и ты, знаю цену семейному долгу и тому, каким тяжким бременем он может стать и как сложно ему сопротивляться.
Кристина задумалась, сознавая, что у нее был выбор, но она малодушно отвергла его. С глубоким раскаянием девушка размышляла, какая часть вины лежит на Маклауде с его угрозами и какая – на ней из-за ее собственного желания и той симпатии, которую она испытывала к Гектору Рейганоху.
– А что об этом кошмаре думает твоя сестра? – прервал ее мысли Гектор.
Чувствуя, что заливается краской, Кристина ответила:
– Конечно, ей неприятно. Мариоте не по душе, когда ею командуют. Ей нравится самостоятельно принимать решения – впрочем, как и всем нам.
Гектор стиснул зубы, явно борясь с искушением вылить на Кристину очередной поток упреков. Он подложил под спину подушки и теперь сидел, сложив мускулистые руки на такой же мощной груди и глядя прямо перед собой. У него был мужественный профиль – Гектор вообще был красив, – но Кристина благодарила небо за то, что не должна смотреть ему в глаза. В эту минуту он был воистину страшен.
Гектор хотел бы заставить свое тело не реагировать на звуки голоса девушки. Раньше он не сознавал, насколько этот голос чувственен. Ее слова казались ему теперь мягкой, очаровывающей музыкой, и все члены его тела – в особенности один из них – отзывались на каждую его ноту.
Всего несколько минут назад он собирался выскочить из постели, найти Маклауда и задушить подлого негодяя. Теперь же он не мог даже встать: она бы сразу заметила, как сильно затронули его звук ее голоса и мысль о ее теле. А допустить этого он не мог. Гектор знал, как льстит женщинам вид поддавшегося их чарам мужчины… дает им ощущение полной власти над ним…
Он едва мог разобрать ее слова, но когда она замолчала, он готов был умолять ее продолжать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94